Он снова переглянулся с помощником.
— Дорогая, не кажется ли тебе, что настало время оставить некоторые привычки позади. Тебя ждет совсем другая жизнь, — наставительно сказала мать. — Твое время будет расписано по минутам. Ты больше не будешь себе принадлежать.
— Это правда, — подтвердил Стивенс. — Члены королевской семьи всегда заняты важными делами.
— Члены королевской семьи одним своим присутствием превращают любое дело в важное, — заметил Капитан Эд.
— Наш капитан слишком пристрастен, — попытался смягчить его цинизм Стивенс.
— Наш помощник слишком мечтателен, — парировал капитан. — Если бы он подольше пожил во дворце, то наверняка изменил бы свое мнение. Он бы понял, что обитатели дворца живут как будто они обложены подушками, которые не пропускают звуки снаружи. Они слышат только то, что говорят им люди из близкого окружения. В конце концов, властители становятся марионетками в руках своих слуг и делают только то, что выгодно их кукловодам.
Шарлотта слышала горечь в его голосе.
— Что бы вы сказали людям из дворца? — спросила она.
— Вы хотите меня выслушать? У вас благие намерения. Посмотрим, что от них останется через год.
Шарлотта воинственно вскинула подбородок.
— Вы совершенно не знаете меня и, тем не менее, судите и выносите приговор. Не слишком ли много вы себе позволяете, Капитан Эд. Ваш жизненный опыт может извинить ваш цинизм, но не ваши манеры. Вернее, их отсутствие.
Изумленное выражение на лице капитана только раззадорило Шарлотту.
— Вы слишком много времени проводите в одиночестве в своей каюте. Возможно, вам стоит больше бывать с людьми. Я готова выслушать ваши предложения о том, что нужно изменить в королевстве. В обмен на это вы будете учиться быть джентльменом.
Капитан Эд по-прежнему не отрывал от нее взгляда.
— Стивенс, я ошибаюсь или меня только что посадили за парту? — спросил он.
— Мне тоже так показалось, сэр.
— Будут ли домашние задания и экзамены? — спросил Эд у Шарлотты.
— Это будет зависеть от вашего поведения.
За столом все рассмеялись, кроме Урсулы, которая не знала, как реагировать на эту странную сцену.
— Мне что-то нездоровится от качки, — сказала Урсула. — Дорогая, ты не проводишь меня в каюту?