Толпа собирались с просто нереальной скоростью. Над головами полетели выкрики: «Дочь!», «Кровь Создателей!» А я не успевала сбрасывать жадные руки, тянущиеся со всех сторон.

Алек уже с трудом удерживал своего варана рядом. Люди, совершенно не обращая внимания на раздраженно щелкавших зубами ящеров, оттесняли его в сторону.

Народу становилось все больше. Если огромный варан принца еще мог двигаться вперед, буквально раздвигая вязкое людское месиво грудью, то мой встал как вкопанный.

— Олгa! — Алек натянул поводья, награждая особо ретивых увесистыми оплеухами. — Что происходит?!

— Фанатики! — отозвалась я, с трудом перекрикивая царящий вокруг бедлам.

Что ответил принц, я не разобрала, только дышать сразу стало легче. Причина просвистела мимо моего носа в следующую секунду: увидев, что оплеухи не помогают, Алек обнажил шпагу. Несколько глухих ударов плашмя заставили людское море слегка отхлынуть. Воспользовавшись этим, он сдернул меня с седла. Я даже понять не успела, как выдернула ноги из стремян и оказалась сидящей верхом перед ним.

Моя вараниха, оставшись вдруг без седока, злобно зашипела, вонзив зубы в ближайшего идиота, вздумавшего к ней сунуться.

— Держись! — выдохнул Алек мне в ухо, и его варан вдруг взвился на дыбы, разбрасывая мощными лапами заступавших ему дорогу людей. Вот когда я порадовалась, что у принца здоровенный боевой ящер, а не скаковой зверь вроде моего. Не сдерживаемый седоком, монстр вломился в толпу, как таран, разом вынося нас с узкой улочки на дворцовую площадь.

Народу хватало и тут. Но зато причину столпотворения наконец разобрала дворцовая стража. Несколько минут спустя из ворот вылетел отряд кавалергардов. Да и я, избавившись от необходимости ежесекундно отбиваться от загребущих ручонок, сумела сплести простенькую воздушную волну, расчищая путь нашему ящеру.

К воротам мы пробились. Кавалергарды забрали и моего варана, устроившего свалку в тисках домов за нашими спинами. Правда, с него содрали всю сбрую и, кажется, даже часть чешуи, но это уже были детали. Так или иначе, но мы целые и относительно невредимые оказались за надежными стенами дворцового парка.

— Когда ты сказала, что все серьезно, — проворчал Алек, придерживая меня, пока я на ватных ногах сползала с шеи его варана, — я и подумать не мог, что настолько.

Он бросил в ножны шпагу, которую все еще держал в руках. А по изрытой вараньими когтями алее к нам уже спешила недовольная Аленна.

— Оли! Чем ты думаешь?! — возмущалась она. — Мы с тобой как договаривались?! Личину снимать только на воротах!

Она обняла меня, попутно ощупывая на предмет повреждений, а потом с облегченным вздохом развернулась к брату:

— Этой растяпе безумно повезло, что ты так вовремя решил прервать свое добровольное затворничество! Эти болваны ничего не заметят, даже если у них под носом бунт начнется!

Не замечая, как взлетают на лоб брови принца, она обняла и его.

— Пойдемте, — Аленна одним многообещающим взглядом, отправила обратно на посты пристыженных кавалергардов, и широким шагом направилась к широко распахнутым дверям дворца.

Толпившейся у входа стайке придворных хватило нетерпеливого жеста, чтобы подобострастно кланяясь разойтись. Впрочем, их присутствие наставницу не смущало и она продолжала мне выговаривать:

— Ты что творишь? Это же уму непостижимо! Мало тебе было, когда тебя чуть не разорвали на пристани, теперь решила повторить попытку самоубийства прямо здесь?!

— Это не я! Оно само! На пристани у меня цепочка амулета лопнула! — возмутилась такой несправедливости я. — А сейчас… Мне что, надо было разогнать их файерболами?!