Рада попыталась объяснить, как ее обидели, но понимала, что речь звучит раздраженно и бессвязно, поэтому она махнула рукой:
- Извини, бабуля, пойду прилягу. Не понравилось мне. Да и магистры скоро встанут, занятия начнутся.
- Иди, иди, - пожилая оборотница покачала головой, - не понравились, значит кто-то уже тронул сердечко, - сделала она выводы.
Поспать Радмиле дали до обеда. Потом разбудили, сунули в руки кружку бульона, и объяснили задачу на день.
- Сегодня заряжаем то, что есть. «И завтра тоже», —говорил магистр Юлиус, щурясь на солнечные лучи, пляшущие на пороге дома. - А вот послезавтра пойдем выше по ручью, нужно с артефактом очистки разобраться. Починить, зарядить и похожий сделать для колодца. Староста жаловался на мутную воду во время паводка.
- Хорошо, - Рада уютно потянулась.
Вскочив, девушка надела привычные вещи - рубашку, жилет, брюки и сапожки, и волосы убрала в городскую прическу. Оборотницы предпочитали косы и юбки, ну тем лучше, никто ее с волчицей не перепутает!
Вместе с наставниками Радмила обошла поселок. Вежливо здороваясь, заходила в каждый дом, предлагала зарядить амулеты за скромную плату - кожей, мехом, дичью или полотном. Кто-то отдавал плату овчинами, кто-то ягодой или орехами. Студентка брала все. Что не заберет в город - оставит родным.
Магистры, конечно, предпочли бы монеты, но наличных денег у оборотней, живущих натуральным хозяйством, было мало. Присылали кое-что парни, служащие в крепостях и в столице, привозили девушки, ездившие на заработки, но чаще оборотни просто меняли шкуры и травы на нужные им товары у заезжих купцов. В одном только Рада магистрам потрафила - у тетушки Васины в качестве платы взяла бутыль клюквенной настойки, уж больно хорошо тетушка ее делала.
Глава 30
День за днем пролетало лето. Карина пропадала у друидов, присылая редкие записки с птицами или белками. Радмила вместе с наставниками излазила все окрестности деревни, исправляя и заряжая амулеты и артефакты. На вечеринки девушка больше не ходила, со Старом не разговаривала. Погрузилась в работу, в учебу, если случалась свободная минутка - проводила время с родственниками. Она старалась не вспоминать о лордеВороне. Слишком сильные чувства вызывала в ней память о коротких встречах.
В конце лета студентам настало время возвращаться в столицу. Все практиканты собрались на границе, и бездельничали, поджидая припоздавших травников. Стражи перебрасывались подколками с теми магами, которые практиковали у границы, девушки смеясь делились впечатлениями - две красавицы получили предложения руки и сердца, и теперь раздумывали, так ли уж им нужна учеба?
Магистр Юлиус ворчал, и покуривал трубочку с магистром Альфредусом. Старик вел себя беспокойно. Накануне ночью он долго гулял, вернулся на рассвете и так и не лег отдохнуть. Рада подозревала, что магистр наведывается к одинокой волчице, живущей на окраине поселка, и возможно оборотница не хотела отпускать немолодого мага. Но кто знает, что его тревожит на самом деле?
Наскучив ожиданием, Радмила решила спуститься к ручью. Возле воды ей всегда становилась спокойнее, а тут еще и камушки можно поискать. Не для каждого амулета нужны драгоценные кристаллы, порой и скромный по виду кварц подойдет! Девушка задумчиво бродила по мелководью, брызгаясь и улыбаясь сама не зная, чему, когда на склонившуюся к воде иву опустился крупный черный ворон.
- Кра! - сказал он, и через миг на земле стоял мужчина в рубашке с распахнутым воротом, в темных бархатных штанах и... босиком!
- Лорд-Ворон! - от удивления Рада назвала его так, как привыкла.
- Леди Тулон, - мужчина так жадно всматривался в ее лицо, что Радмила покраснела и потупилась.
А он похудел. Резче стали скулы над запавшими щеками. Отросли волосы, или может это кажется, потому что они растрепаны, а не стянуты, как обычно, в аккуратный хвост? Он скучал? Она отчаянно скучала! Просыпалась каждую ночь, вспоминая его глаза, скупые жесты, прижимая к щеке подаренный браслет. Он и сейчас с ней. Нет, такую дорогую вещицу Радмила не носила на виду - убрала в мешочек, повесила на шею, словно амулет или оберег, и никому не показывала! Пусть это по-детски, но ей казалось, что через этот подарок она немного поддерживает связь лордом-Вороном.
Они молчали, но молчание не становилось неудобным. Двое общались без слов. Оторвались лишь тогда, когда лорд-Ворон заметил, что магичка стоит босиком в холодной воде. Но и тогда слов не понадобилось. Он просто протянул ей руку, затем одним движением выдернул на берег, словно репку из грядки, обтер ее ноги от песка собственной рубахой, погладил пальчики с розовыми ноготками и натянул сапожки.
Дагобер впервые познал агонию. Не физическую, как тогда, после ранения в лесу, а моральную. Это было невыносимо сильно и больно - находиться так близко к Раде, смотреть в ее удивительные, наливающиеся лиловым цветом глаза, и понимать, что между ними пропасть. Он не позволит себе оскорбить дочь своего начальника стражи неприличным предложением. Он не позволит себе оскорбить «невест», заведя любовницу во время отбора. Он не позволит ей уступить себе, потому что потом она проклянет и его, и себя. А может быть и нерожденного ребенка... Последняя мысль была подобна удару под дых.