Внутри меня огромной волной поднимались радость и облегчение. Я была почти уверена в том, что знаю, чье лицо скрывается под капюшоном плаща моего соперника. А его легкая, почти незаметная хромота, которую практически полностью скрывал плащ, лишь подтвердила правильность моего предположения.

Да, мне бы следовало быть более осмотрительной и относиться к недавно раненному супругу бережней, а не заставлять гнаться за собой по всему особняку, да еще и вынуждать участвовать в совершенно ненужном поединке. Разумеется, я была посвящена в детали того, что должно было произойти сегодня вечером. Но фигура незнакомца в плаще, стоило его лишь один раз увидеть, навевала безотчетный, практически животный ужас, и мыслить здраво становилось очень трудно. К тому же, согласно тому, первому плану, под непроглядным пологом плаща должен был скрываться вовсе не Лаэриэнь.

Ну что, господин командор, кажется, нам представилась отличная возможность завершить наш так и не оконченный в прошлый раз поединок. Теперь, зная, кем является мой противник, будучи связанной с ним неразрывными узами клятвы верности, я могла выбрать тактику, которую прежде никогда не использовала. Проиграть бой, чтобы сдаться в плен победителю. Тем более, что настоящий бой, бой против истинного противника, нам обоим еще только предстоял, и перед ним следовало поберечь силы.

Между тем, Лэр, чье лицо до сих пор было надежно скрыто плащом, легко отразил мою атаку и перешел в наступление. А я… Я допустила непростительную ошибку в защите. Несколько быстрых движений, и вот уже шпага выбита из моей руки, а я сама прижата к своему противнику, так, что моя спина упирается в его грудь, а шею холодит сталь его шпаги.

− Ты же не думала, что я позволю тебе скрестить клинки с кем-то еще, кроме меня? − едва слышно прошептал мне на ухо тот, в чьем плену я оказалась.

− Я скучала, − выдохнула я. − День без тебя был таким длинным, − я не смогла удержаться от чистосердечного признания.

Ответом мне послужил тяжелый вздох, который я скорее почувствовала, плотно прижатая к груди Лэра, чем услышала.

− Пора заканчивать это, − сказал он уже громко, словно подавая сигнал кому-то. И я была совершенно согласна с ним. Нужно было как можно скорее закончить то, что началось два десятилетия назад. Да и потом, чем скорее произойдут запланированные на сегодня события, тем быстрее мы сможем оказаться с ним наедине, в тишине нашей спальни.

− Пора, это верно, − раздался за нашими спинами глухой голос.

Лэр, не выпуская меня из объятий и не отнимая клинка от моей шеи, развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с нашим врагом. Запертые прежде двери теперь были распахнуты, и там, на пороге, стоял элин. Молодость его уже давно прошла, но стариком назвать его было нельзя. Я совершенно точно никогда не видела его прежде, но черты его лица были мне знакомы.

− Наконец пришло время, когда справедливость будет восстановлена, − продолжил незнакомец. − Время, когда род Руаделлин наконец-то возглавит достойнейший.

− Полагаю, вы имеете в виду себя? − не сдержалась я.

− Ты слишком разговорчива, девчонка, − элин пренебрежительно посмотрел на меня. − Но ты права, я − единственный, кто достоин возглавлять благороднейший род элинов. Змей, − затем обратился он к тому, кто удерживал меня недвижимой, − по-моему, тебе следует плотнее прижать клинок к шее этой не в меру разговорчивой особы.

− Еще немного, и тогда у нас не будет пленницы, − голос Лэра по-прежнему был неузнаваемым.

− Нет, она пока нужна нам. Я хочу видеть лицо Лаэриэня в тот миг, когда ты перережешь ей горло.

− То есть, ожерелья из торинов для счастья вам будет не достаточно? − бросила вызов я.

− Да что ты знаешь о счастье, девчонка? − элин сделал несколько шагов вперед, приближаясь к нам с Лэром. − Что ты можешь о нем знать? Что ты можешь знать о справедливости, которой для меня никогда не существовало? Ведь это я должен был быть главой рода Руаделлин.

Да, определенно, мне удалось задеть его за живое. И я не собиралась останавливаться на достигнутом.

− Вы так уверены в этом? − с сомнением в голосе спросила я.

− А как же иначе? − он удивился, и, похоже, искренне. − По праву старшинства наследования титул главы рода должен был стать моим. Тот, кто прежде этого несносного мальчишки, Лаэриэня, был главой рода, был моим кузеном. Младшим кузеном. Наш дед когда-то давно был главой рода Руаделлин, а его старший сын − моим отцом. Дед прожил долгую, очень долгую жизнь, и перед смертью сам определил своего приемника. И им стал не старший сын старшего сына, как это всегда было прежде и как должно было продолжаться всегда. Нет, из наследников первой ветви он выбрал того, чья сила, сила элинов была выше, чем у остальных. Меня же при этом отбросили, словно ненужную вещь, потому что по насмешке судьбы этой силы у меня не было ни капли. Вначале я проклинал злую судьбу за несправедливость, но потом, уже позже, я понял, что если природа не наделила меня даром подчинять других, я смогу достичь этого по-другому.