А бывают и мучительные минуты, когда ничего не получается. И эти муки сказываются на актерах, создается нервная обстановка. Бывает разное. Но усталости от профессии я не ощущаю. Наоборот, удивительно другое: тело с годами становится всё менее подвижным, а фантазия, эмоции – более бурными, более страстными. И хореография порой получается более страстная, потому что я перестаю ставить о себе или от себя, а иду от своих фантазий и использую для их воплощения тела молодых танцовщиков. И процесс дает особенно впечатляющий результат.

С. С. Когда вы ставили “Красную Жизель”, вы под себя примеряли? Могли сказать, как Флобер, “мадам Бовари – это я”? Через себя пропускали, допустим, женские образы?

Б. Э. Я и сейчас все образы пропускаю через себя, но дело в том, что раньше я все показывал сам, и показывал в полную силу, со страстью. Мне казалось, что это единственный путь, который соединяет меня и актеров и рождает новую хореографию. Теперь же, повторюсь, стараюсь не столько показывать, сколько фантазировать. И в результате меня понимают лучше! Движение моих пальцев понимают лучше, чем движение моего тела, и в результате рождается нечто более совершенное, чем прежде. В этом есть что-то гипнотическое, шаманское.

С. С. Недавно вы взорвали Москву своим последним творением – это был балет “Роден”. Премьера состоялась в рамках фестиваля “Черешневый лес”. И Москва, солнечная, счастливая, кинулась смотреть спектакль, в конце мая только об этом и говорили. Почему Роден, откуда это возникло?

Б. Э. Понимаете, “Роден” – это была счастливая, хотя и трудновыполнимая идея. Его скульптуры совершенны, а я взялся, как мне кажется, за нечто очень близкое: как Роден оперировал человеческим телом, так же с ним работает и хореограф. Я рад, что нашел в себе силы и смелость реализовать эту мою мечту.

С. С. Человек-то он был не очень, скажем так, приятный, судя по воспоминаниям. Это я сейчас выступаю на стороне женщин. Камилла Клодель – трагическая фигура. Жертва гениального монстра.

Б. Э. К сожалению, да. Но тут и начинается оценка сиюминутного, бытового – и вечного. История одной судьбы и история мировой культуры. Что поставить на весы? Личную судьбу Камиллы Клодель или те шедевры, которые ее жертвенная любовь помогла создать Родену в период их страсти?

Мне было очень сложно на этот балет решиться. Как можно показать процесс создания из глины – скульптуры, человеческого тела? То есть как можно стать творцом, маленьким со-творцом великого творца?..

С. С. Как бы то ни было, вам это удалось!

Фрагменты балетных спектаклей в постановке Бориса Эйфмана:

И.Ф. Стравинский. “Жар-птица”.

“Двухголосие”. На музыку Pink Floyd.

“Анна Каренина”. На музыку П.И. Чайковского.

“Чайковский. PRO et CONTRA”. На музыку П.И. Чайковского.

“Красная Жизель”. На музыку П.И. Чайковского, А. Шнитке, Ж. Бизе.

“Роден”. На музыку М. Равеля, К. Сен-Санса, Ж. Массне.