Однако уже в начале XVIII века порнографические гравюры стали крайне популярны, а к середине века некоторые даже попали в модные гостиные. Известный карикатурист Томас Роулендсон издавал гравюры для особых клиентов, например для принца-регента, будущего Георга IV.
Порка, например, не просто так была названа английским пороком. В викторианской Англии порка была, можно сказать, в моде. Французский философ Ипполит Тэн винил в этом алкоголь и красное мясо, но в реальности, конечно, причины были далеки от названных: викторианские нравы подавляли сексуальность, а потому острая физическая боль и могла стимулировать чувственный отклик у человека – и получить эту дозу удовольствия можно было в борделе или у независимой проститутки. Создавались даже специальные руководства, которые дамы или владельцы борделей могли использовать, чтобы наверняка удовлетворить потребности клиента. Кстати, эти дамы в основном не обнажались полностью: пособия рекомендовали им надевать меха или шелковые наряды. В начале XIX века одной из самых известных женщин, специализирующихся на данном пристрастии, была миссис Коллет. Позже ее вытеснила с пьедестала Тереза Беркли, у которой были и заостренные наконечники для хлыстов, и наконечники с иглами, и толстые кожаные ремни, и даже ремни из воловьей кожи с гвоздями. Для особых любителей летом была крапива – сезонный продукт. Но главное даже не это: ее изобретением стала «лошадь Беркли» – регулируемая лестница с удобной подкладкой. Клиента привязывали так, чтобы лицо оставалось в одном отверстии, а гениталии – в другом. Одна женщина осуществляла порку, в то время как другая ублажала клиента. Спрос на такие развлечения действительно был: чистая прибыль создателя за восемь лет составляла 10 тыс. фунтов стерлингов – немалая сумма по тем временам.
О садистах, мазохистах и вуайеристах писали еще в 1788 году в произведении «Венера-учительница», а потому все это совсем не нововведение современности.
Подобным развлечениям был придан частично формализованный характер: в конце XVIII века существовали клубы, посвященные порке или, например, групповой мастурбации. Чрезмерная эротизация проявлялась в самых разных сферах: балы-маскарады, искусство и т. д. По сути, в XVIII веке доминировал девиз «наслаждение без ограничений».
Если рассмотреть судебные протоколы, то можно увидеть большое количество разнообразных подробностей и иллюстраций – они усиливали вуайеристическое содержание и позволяли человеку узнать те или иные события и практики «изнутри». Существовало немало литературы, в которой давались советы сексуального содержания: от методов достижения коитального оргазма до использования фаллоимитаторов, кукол в натуральную величину, зелий, наркотиков, а также порки для возбуждения и поддержания либидо. Переживание сексуального удовольствия – главная цель этих медицинских и псевдомедицинских изданий.
В XVIII веке появляется все больше обвинений в зоофилии. В Швеции за 1630–1770 годы более 600 человек были обезглавлены и сожжены за насилие над коровами, кобылами, овцами и т. д.
Такие случаи, однако, не предавались огласке: в Англии тоже казнили за скотоложство, но обвиняли в зоофилии в основном рабочих.
В середине XVIII века появилась история о женщине-трансвестите: о ней был опубликован один достаточно грязный памфлет, который затем перевел на английский язык порнограф Джон Клеланд. В центре внимания – итальянка Катерина Виццани. С раннего возраста Катерина переодевалась в мужскую одежду и следила за девушками. Чтобы показать себя как мужчину-повесу, она даже обращалась к врачу по поводу венерических заболеваний, полученных от «заразных женщин» – проституток. Катерина назвалась Джованни Бордони, завоевала сердце знатной женщины и сбежала с ней в Рим, чтобы обвенчаться. По пути их догнал капеллан, посланный дядей невесты. Виццани сдалась, но ее подстрелили, и в рану попала инфекция. Из-за усилившейся лихорадки она потеряла контроль и сняла «кожаное приспособление», которое держала прикрепленным ниже живота, и через несколько дней скончалась в возрасте 25 лет. Врачей шокировал найденный прибор. Более того, после осмотра тела Виццани они обнаружили, что она была, во-первых, женщиной, а во-вторых – невинной. Никаких физических признаков неестественных желаний Виццани не было. Никакого судебного разбирательства по этому делу тоже не проводилось, поскольку девушка скончалась. Однако большинство горожан считали, что факт того, что она защищала свою девственность, делал ее почти святой.
Следует упомянуть и еще об одной сексуальной девиации, которая практиковалась в Европе – об эротической асфиксии, или удушении. С начала XVII века в Англии оно рекомендовалось как средство от импотенции. В ходе наблюдений люди пришли к таким причинно-следственным связям: у мужчин перед смертью в конвульсиях, возникающих при удушении, появлялась эрекция, иногда доводящая его до эякуляции, а значит, удушение исцеляло сексуальную дисфункцию. Конечно, ни о каком сексуальном удовольствии в реальности речь не идет – все дело в повреждении мозга, но тогда люди об этом не знали.
Вследствие такого «развлечения» в 1791 году умер чешский композитор Франтишек Коцвара, который пришел к проститутке Сюзанне Хилл с необычной просьбой – повесить его на пять минут, естественно, не бесплатно. Сюзанна Хилл повесила его на двери на двух тонких шнурах, но по прошествии пяти минут, когда секс-работница его сняла, он был уже мертв. Хилл обвинили в непредумышленном убийстве, и общественный резонанс постарались унять, чтобы не вызвать особого внимания к деликатному делу. Конечно, все было не так просто: показания Сюзанны Хилл напечатали в журнале
Сложно говорить о том, сколько людей умерло из-за неосторожности в подобных практиках, тем более учитывая, что даже при соблюдении всех мер предосторожности гарантировать успешный результат крайне сложно. Однозначно можно говорить лишь о моде на такую практику наряду с поркой: в Лондоне было открыто несколько секс-заведений для мужчин, которые гарантировали (впрочем, безосновательно) безопасность подобной практики. Мотив был иным – выйти за пределы привычного состояния и погрузиться в эйфорический сон, усилив сексуальное удовольствие.
Истерия
Истерия как «женская» болезнь существовала не одно столетие. Этим термином мы обязаны Гиппократу. Но история истерии началась раньше: аргонавт Мелампод усмирил восстание аргосских дев, которые отказались почитать фаллос и бежали в горы – их поведение посчитали безумным. Мелампод нашел лечение с помощью морозника и призвал их вступить в сексуальную связь с молодыми и сильными мужчинами – так девы исцелились и восстановили рассудок.
Женское безумие, как предполагали, вызывается тем, что матка отравляется ядами из-за отсутствия оргазмов и «маточной меланхолии».
В трагедии Еврипида «Вакханки» можно увидеть представление древних о коллективном способе излечения меланхолии матки – вино и оргии. В состоянии транса (а вакханки достигли катарсиса) они излечивались и разрешали свой связанный с сексуальностью конфликт. Эта мысль развивается и в дальнейших представлениях о «блуждающей матке», которые развил Гиппократ. Согласно теории о четырех жидкостях, женское тело – холодное и влажное (в отличие от сухого и теплого мужского). Поэтому матка предрасположена к подобному заболеванию – ей не хватает секса и детей. Особенно заболеванию подвержены одинокие или бесплодные женщины, а также девственницы и вдовы. Их матка не удовлетворена и потому блуждает по телу, выделяя ядовитые пары, что вызывает беспокойство, чувство удушья, дрожь, судороги и паралич. Решение по Гиппократу – выйти замуж и вести сексуально насыщенную жизнь. А если болезнь уже найдена, то следовало лечиться окуриванием гениталий и лица, чтобы вернуть матку на место.
Гален, древнеримский медик, писал, что симптомы истерии разнообразны, но все проявления болезни неизбежно указывают, что дело в матке. Лечиться Гален предлагал морозником, мятой, настойкой опия, экстрактом белладонны и валерианой, а также, опять же, вступлением в брак. С этими предложениями не соглашался Соран Эфесский, убежденный, что причина женских расстройств – тяготы при рождении детей, и предлагавший лечиться сексуальным воздержанием; вечная девственность с такой точки зрения и вовсе считалась залогом идеального здоровья женщины. Для профилактики он советовал принимать горячие ванны и заниматься физическими упражнениями, а от окуривания и примочек стоило отказаться ввиду их неэффективности.
Благодаря двум средневековым врачам – Авиценне и Маймониду – в Средневековье эти идеи распространились и в Европе.
В Средние века одним из используемых средств лечения была мелисса – за счет ее успокоительного эффекта. Тротула Салернская также рассматривала сексуальное воздержание как причину болезни и рекомендовала использовать успокаивающие средства, например мускусное масло или мяту. Хильдегарда Бингенская пыталась совместить науку и религию, а потому в происхождении черной желчи (одна из четырех жидкостей по гуморальной теории) обвинила первородный грех (при этом ответственность за первородный грех в равной степени разделяют Адам и Ева). Она считала, что меланхолия неизлечима, и ей поддаются и мужчины, которые становятся извращенными и уродливыми, и женщины, которых меланхолия делает забывчивыми и бесплодными.
По мере борьбы церкви с ересью психические заболевания рассматривали как непристойную связь между женщиной и дьяволом. «Истеричных» женщин подвергали экзорцизму, пытаясь изгнать демоническое присутствие, а истерию путали с колдовством. Во всем винили дьявола, который находил слабого человека с нестабильной психикой и манипулировал им. Истерия в представлении средневекового общества – исключительно женская болезнь.
В эпоху Возрождения появляется новый взгляд на человека, но медицинское понимание истерии осталось неизменным.