— Кончай, я подожду, у меня дело есть. Вы с похорон?

— Да, анерала с Моховой хоронили…

— Ну, ведь у вас все больше анаралов хоронят…

— Ещё бы! Бюра! Кому же, как не нам, важных господ хоронить? Сегодня две процессии пошли… Одна 800, а другая 1,100… Во как зашибаем!..

— Молодцы… А ваш хозяин дома?

— Нет, он в Москве. Там купца-миллионщика хоронит… ну, идём, что ли.

Мужичок, с головой похожей на копну пакли, из которой торчит один сизый нос, покровительственно протянул свою корявую, бронзового цвета, лапищу.

— А ты у кого работаешь?

— Без места, родимый. Продаюсь. Ищу, вот, работы, хочу в факельщики что ли, поступить.

— Дура ты этакая! Нешто факельщики у гробовщиков бывают?

— Ну, в читальщики или другую какую должность.

— Никаких должностей нет, окромя траур вот чистить, либо двор подметать. Нешто наш хозяин, можно сказать, в обеих столицах первый, и тот никого не держит — все подрядчики поставляют: и факельщиков, и чистильщиков, лошадей, кареты, даже гробы на Охте с подряда делают — семнадцать с полтиной десяток.

— Так. А ты, земляк, какую, значит, должность справляешь?

— Я на двору и, окромя того, значит, для поручениев.

— Каких поручений?

— А вот поставь флакончик и потолкуем, может, и тебя пристрою куда ни на есть.

Когда мы уселись на грязной половине гостиницы у Цепного моста и нам подали косушку с кислыми огурцами (полусгнившими, прошлогодними), я навёл разговор на «поручения».

— Моё дело, брат, маленькое. Когда бюро принимает заказ, я сейчас должен оповестить, значит, всех подрядчиков и наборщиков для нарядов. Сколько, примерно, надоть лошадей, читальщиков, факельщиков, карет, ельнику. Всех обегаю и наказы дам. Ну, иной раз и перепадёт гривенник, а то и двугривенный. Концы-то немаленькие: к старосте читальщиков на Загородный, оттуда в «Пироговскую лавру» к наборщику и потом дальше.

— Наборщик кто у вас?

— Ефим. Славный парень, брат: степенный мужик, у него до 60 факельщиков под рукой! Он в полчаса две-три смены может набрать и предоставить.