В райкоме партии также работали два инструктора, один из них – Силков нам уже известен, второй – Петров почти всё своё время проводил в разъездах. Это был уже пожилой мужчина и на комсомольцев смотрел как-то свысока, они так и не сошлись с Алёшкиным.
Ещё один человек оказал Борису немало услуг и помощи, это заведующий общим отделом райкома партии Кужель Николай. Он был достаточно молод, едва ли на два-три года старше Бориса, имел среднее образование, окончив школу II ступени во Владивостоке и какие-то курсы при губкоме партии. Он уже два года состоял в партии и, видимо, благодаря курсам, знал в совершенстве дело учёта, канцелярскую и бухгалтерскую работу райкомов. Всё это он и выполнял в обоих райкомах сразу. И переписку – деловую и хозяйственную – вёл со всеми организациями, и ведомости на жалование работникам райкомов составлял (и выплачивал его), и сметы на всякие расходы планировал, и добивался их утверждения в губкоме, вёл и учётные карточки на коммунистов района (на комсомольцев вёл их Гриша Герасимов). Одним словом, ему доставалось столько технической работы, что, приходя в райком раньше всех, он уходил всегда последним. Его помощницей была машинистка райкома партии Даша, очень скоро ставшая его женой. Оба этих человека вскоре стали настоящими друзьями Бориса и сохранили эту дружбу на долгие годы.
Вот, собственно, и все лица, с которыми Борису пришлось работать за время пребывания его на посту председателя районного бюро юных пионеров Шкотовского района. С некоторыми он встречался и в последующей своей жизни, а с большинством же, уйдя из райкома, расстался навсегда.
Кстати, почти все перечисленные нами лица в период так называемого культа личности, то есть в период 1935–1937 годов, были так или иначе репрессированы. Некоторые провели долгие годы в лагерях и получили реабилитацию лишь в пятидесятых годах XX столетия. Некоторые же, как, например, Гриша Герасимов, исчезли навсегда. В дальнейшем, описывая этот период времени и то, как он отразился на жизни нашего героя, мы ещё остановимся на всём поподробнее. Сейчас же хотелось бы сказать, что все действия тех, кто проводил тогда эту гнусную работу, явились не проявлением злой воли кого-то одного, пусть даже самого высокопоставленного лица, каким, скажем, был Сталин (как это пытался изобразить в своё время Хрущёв), а вероятнее всего, результатом проникновения в среду людей, занимавших высокие посты в партии и правительстве – предателей, действовавших по указке империалистов зарубежных стран и стремившихся разложить наш строй, нашу партию изнутри. Они, конечно, сделали много зла и отдельным людям, и всему нашему обществу в целом, но своего не добились. Разложить советское общество, вызвать в нём массовые возмущения, следовательно, ослабить его оборонную мощь, они не сумели, в чём и пришлось уже очень скоро убедиться немецким фашистам.
Но всё то, о чём мы сейчас вскользь упомянули, было ещё впереди, тогда же все эти люди пользовались большим авторитетом и работали для укрепления советской власти, для упрочения партии и усиления её влияния на массы в Приморье, где советская власть была пока молодой. Деятельно помогали в этой работе коммунистам района комсомольцы и пионеры.
Возвратимся к слёту вожатых, о котором мы начали речь. После многочисленных споров решили сделать так: вожатых собрать не позднее 15 августа, пока ещё не кончились школьные каникулы. Борису удалось договориться с заведующим ШКМ Чибизовым о том, чтобы на время слёта, то есть на 2–3 дня, он предоставил для жилья общежитие ШКМ с условием, однако, чтобы шкотовские комсомольцы после слёта перестирали бельё и вымыли помещение, занимаемое приезжими. Такая договорённость была выгодна обеим сторонам: перед началом занятий общежитие всё равно нужно было приводить в порядок, на это требовались определённые средства, а тут выходило бесплатно. Таким образом, райком ВЛКСМ получал помещения для размещения приехавших.
Для проведения работы слёта Алёшкин договорился с заведующим клубом, тот тоже бесплатно предоставил на эти дни здание клуба, и даже больше – дал согласие на бесплатный показ нескольких кинокартин. Часть приезжавших вожатых можно было разместить и у знакомых, которые их охотно принимали.
После долгих уговоров Борису удалось выпросить у Кужеля (собственно, с этого времени и началась их дружба) небольшую сумму для приобретения простейших письменных принадлежностей: тетрадей и карандашей. Питание приехавших взяли на себя вожатые шкотовских отрядов, обещая прокормить прибывших в течение этих трёх дней у себя и у своих пионеров. Все организационные вопросы решились.
Выработали повестку дня:
1) Доклад о международном и внутреннем положении (упросили Костромина)
2) Доклад о задачах пионерской организации района на этот год (докладчик – Борис Алёшкин)
3) Утверждение плана работы райбюро юных пионеров на 1926 год
4) Выборы бюро юных пионеров.
Конечно, по каждому докладу предполагались широкие прения и принятие резолюции. Кроме того, по рекомендации Костроминой, решили провести показательный сбор одного из шкотовских отрядов. Остановились на отряде, где вожатой была Катя Пашкевич.
Получив, наконец, согласие Смаги, Борис начал готовить письменные вызовы всем вожатым отрядов района. Эта работа заняла немало времени, учитывая его способности печатания на машинке. Пришлось прибегнуть и к помощи Кати, которая, правда, пока печатала не лучше Бориса.
Когда все эти подготовительные работы были закончены, Алёшкин получил разрешение Смаги съездить во Владивосток, чтобы представиться своему губернскому – правильнее сказать, областному начальству. Уже год как Приморская губерния была переименована в Приморскую область Дальневосточного края, но многие пока продолжали учреждения называть губернскими, невольно поддались этому и мы.
Кроме того, Борис потребовал два дня на то, чтобы посетить прикреплённые к нему отряды железнодорожных школ, ведь и этой работы он не имел права упускать.
Прибыв во Владивосток, зайдя в помещение, занимаемое обкомом ВЛКСМ, Борис нашёл дверь с вывеской, написанной на картонке: «Облбюро юных пионеров». В большой комнате он застал трёх человек: молодую девушку, видимо, исполнявшую роль секретаря, а может быть, и инструктора, бойко печатавшую на пишущей машинке; напротив неё сидел что-то усердно писавший парень лет 18, даже не поднявший головы при появлении вошедшего; третий человек сидел за большим письменным столом у окна, он читал газету «Комсомольская правда» и был из-за неё почти совершенно не виден.
Алёшкин знал, что председателем областного бюро юных пионеров был Дорохов, поэтому, войдя в комнату и видя, что никто на него не обращает внимания, немного сердито спросил:
– А где товарищ Дорохов находится?