Ещё в дороге Борис и Гриша договорились, что Герасимов, как уже опытный работник, выступит в Петровке – более крупном селе, а Борис, использовав опыт своего товарища, будет говорить речь в следующем селе – Речице.
Сход открылся в 9 часов вечера в здании школы. После вступительного слова главы сельсовета, представившего Гришу Герасимова как уполномоченного райкома партии, последний вышел к столу. Его появление вызвало лёгкие смешки собравшихся бородачей. Алёшкин, сидевший в уголке среди комсомольцев, услышав эти смешки и насмешливые реплики, с ужасом подумал, что они с Гришкой, наверно, ответственное дело провалят. Но по мере того, как Герасимов рассказывал о целях и задачах потребительской кооперации, как показывал большие преимущества этой торговли над частной, приводя примеры из жизни села Шкотова и других, где такие кооперативы уже работали, показывал на примерах положение с ценами, которые в кооперативной лавке являлись стабильными и которые у частника прыгали вверх при малейшей задержке с получением товара, настроение у слушателей менялось. Указал он и на более высокое качество товаров, продаваемых в потребиловке, чем в китайских лавчонках. Одним словом, не говоря ничего особенного, он лишний раз продемонстрировал крестьянам то, что они очень много теряют от отсутствия в их селе кооперативного магазина.
Большинство крестьян на собственном опыте знали, что всё рассказанное этим пареньком не вымысел, не голая агитация, что так на самом деле и есть. Прекрасно они понимали и то, что гораздо выгоднее было бы покупать товар в своей лавке, чем ездить за каждой мелочью в Шкотово или переплачивать за неё чуть ли не вдвое местному лавочнику-китайцу.
Всё это создало такую обстановку, что выступление Гриши было встречено одобрительно, а речь его, насыщенная яркими примерами, дышала такой страстной верой в то, о чём он говорил, что невольно заразила этих пожилых, а некоторых уже и постаревших людей. И не просто заразила – заставила их забыть о юности оратора и почти единогласно проголосовать за организацию кооператива в Петровке.
Правление избрали быстро, приняв предложенных кандидатов, список которых ребята составили совместно с председателем сельсовета и секретарём комсомольской ячейки. Но когда речь зашла о сборе паевых взносов, тут дело пошло хуже: всякие денежные траты крестьянами всегда воспринимаются отрицательно, а в этой ситуации было необходимо сразу внести довольно ощутимую для каждого среднего крестьянина сумму. Только после того как Гриша, исчерпав всё своё красноречие, сумел убедить новых членов кооператива, что взносы паевые можно выплачивать в рассрочку, что при желании выхода из кооператива почти вся сумма, внесённая тем или иным человеком, будет ему возвращена немедленно, удалось урегулировать и этот вопрос.
Почти с таким же успехом прошло на следующий день собрание и в селе Речица, где выступал Борис. Правда, он, не имея опыта, который Гриша уже приобрёл за время работы в райкоме, говорил менее уверенно, но всё же его доклад нашёл сочувствие у слушателей. Всё бы обошлось совсем гладко, не появись на собрании оппонент, порядочно испортивший всё дело и чуть его не проваливший.
Дело в том, что в Речице, находившейся в 20 верстах от Шкотова, китайской лавки не было. Местные крестьяне ездили или в Шкотово, или в Романовку, или в Петровку, чтобы купить самые простые необходимые им вещи или продукты. Это было невыгодно и отнимало много времени. Таким положением воспользовался один из состоятельных жителей этого села. Он не стал открывать официальную лавку, это заставило бы его платить соответствующие налоги, но каждый раз при поездке в районный центр или другое крупное село покупал там самые разнообразные товары, нужные в хозяйстве крестьянина, а затем перепродавал их своим односельчанам, конечно, за значительно более высокую цену, чем платил сам. Покупатели это понимали, но то, что за этим товаром надо было ехать и терять целый рабочий день, и то, что очень часто у покупателей просто не было денег, а местный «добряк» отпускал необходимое в кредит, привело к тому, что его должниками стала чуть ли не треть села.
Узнав о сходе, он не только сам подготовился, но заставил подготовиться и часть своих должников. Все они после доклада Бориса подняли шум протеста, а некоторые и выступили против организации кооператива, ссылаясь на отсутствие помещения, затруднения с доставкой товаров и, конечно, отсутствие денег для внесения паевых взносов, необходимых для организации кооператива.
Но большинство крестьян всё-таки агитатора поддержали. Помогло этому выступление председателя сельсовета и, в особенности, заместителя председателя шкотовского РИК, случайно оказавшегося в день схода в Речице. Кооператив был организован и в этом селе.
Хуже обстояло дело с комсомолом и с пионерами. Комсомольцев оказалось всего четыре человека, причём они не сумели организовать вокруг себя молодёжь и сами авторитетом не пользовались. Отряд юных пионеров числился только на бумаге, в нём не было проведено даже ни одного сбора. Пришлось нашим ребятам задержаться в Речице ещё на два дня: провести собрание молодёжи села, переизбрать секретаря комсомольской ячейки, провести агитацию за вступление молодых ребят и девчат в комсомол.
Между прочим, даже на этом собрании несколько человек подали заявления о приёме в комсомол. Объяснялось это тем, что много молодёжи присутствовало на сельском сходе и, слушая выступления приехавших из Шкотова таких же молодых ребят, как и они сами, невольно заразились желанием самим так же выступать перед взрослыми и добиваться изменений в жизни их села к лучшему.
Вожатым отряда назначили только что приехавшего в село учителя-комсомольца. До этого года в Речице школы не было, и те дети, которым хотелось учиться, ходили в Петровку за пять вёрст. В этом году школа открывалась недалеко от села, собственно, даже на окраине его – там, где находилась ранее заимка одного сбежавшего с белыми рыбопромышленника. Его дом к осени сельсовет должен был отремонтировать, там и предполагали открыть школу-пятилетку. Из учителей для неё пока приехал только один, вскоре, как он сказал, приедет заведующий и ещё два учителя или учительницы, он точно не знал.
Вернувшись в Шкотово, Гриша и Борис доложили о проделанной работе, заслужили одобрение и от секретаря райкома комсомола Смаги, и даже от секретаря райкома ВКП(б) Бовкуна, которому зампредседателя райисполкома уже успел рассказать, как ребята справились с заданием по организации кооперативов в Петровке и Речице.
Глава восьмая
Выше мы говорили, что Борис Алёшкин отличался большой общительностью, и поэтому уже через несколько недель работы успел познакомиться (а кое с кем и подружиться) не только из числа работников райкома комсомола, но и райкома партии.
Нам следует немного охарактеризовать тех, с кем Борису предстояло провести определённый отрезок своей жизни, и у кого ему пришлось многому научиться, прежде всего, безусловной вере в партию коммунистов, в правильность её действий, направленных на благо рабочих и крестьян, на благо народа. Сумел он за это время усвоить и то, что единственной властью, которая в состоянии выполнить всё, что намечается партией, является советская власть.
Узнав ближе работников райкома комсомола и райкома партии, Борис увидел, что это люди, безусловно преданные партии и стремящиеся по мере своих сил как можно лучше выполнять её решения. Познакомимся немного с этими людьми и мы. Начнём с работников райкома ВЛКСМ.
Секретарём райкома был уже известный нам Захарий Андреевич (или, как его обыкновенно называли, Захар) Смага, сын крестьянина деревни Новороссия Шкотовского района. С большим трудом, после окончания сельской школы, где Захар проявил отличные успехи, его отцу удалось поместить сына для продолжения образования во владивостокскую гимназию, которую тот и закончил в 1922 году. Ещё при интервентах и белых Смага вступил в подпольную комсомольскую организацию во Владивостоке, а с приходом советской власти его назначили инструктором владивостокского укома РКСМ. В 1924 году он вступил в ВКП(б), а при районировании был избран секретарём шкотовского райкома ВЛКСМ. Этот высокий, широкоплечий рыжеватый блондин, с чуть рябоватым, волевым и серьёзным лицом, к своей работе относился очень серьёзно, того же требовал и от других. В 1925 году он женился на учительнице Дарье Васильевой, его односельчанке, с которой дружил ещё в детстве.
Заместитель секретаря по агитпропу Володя Кочергин был моложе Смаги года на два. Он происходил из крестьян села Многоудобное. В конце 1921 года он окончил шкотовское высшее начальное училище и успел один год проучиться в учительской семинарии. Высокий, очень светлый блондин, он отличался от Смаги изящностью фигуры, какой-то особой ловкостью, чрезвычайным добродушием и весёлостью. Володя обладал отличными ораторскими способностями: своими словами он, кажется, мог зажечь любую аудиторию. Комсомольцы района любили и уважали его. Было совсем неудивительно, что когда в октябре 1926 года Смагу взяли во Владивосток на партийную работу, то его преемником единогласно был избран Володя Кочергин. С ним Борис очень скоро по-настоящему подружился, особенно после того, как Володя женился на однокласснице Бори – Дусе Карвась (беленькой).
С инструктором райкома Гришей Герасимовым мы уже знакомы. Он и раньше, и теперь был искренним другом Бориса, постоянно помогал ему в оформлении различных документов и в проведении практической работы. Гриша был старше Бориса на полтора года и уже подал заявление о приёме в партию.