За длинный обеденный стол (он разбирался на части, а стулья складывались) могли сесть 24 человека. Столовую, кстати, украшал портрет леди Гамильтон. В каюте самого Нельсона – только портреты Эммы и Горации. «Других украшений для своей каюты я не желаю». Мы не знаем, нравилось ли офицерам принимать пищу под томным взглядом леди Гамильтон, но выбора у них не было, и кормил Нельсон хорошо.

Итак, традиционный обед. Из офицеров за столом адмирала всегда Харди, его заместитель Джон Марри, секретарь адмирала Джон Скотт и два доктора, Гиллеспи и Александр Скотт.

Как раз благодаря воспоминаниям Гиллеспи, хирурга из Шотландии, мы знаем многое про «обеды Нельсона». Три блюда, десерт из фруктов, в самом конце – кофе с ликером. Вина – превосходные, продукты, по возможности, очень качественные. Еще в Портсмуте Нельсон попросил Александра Дэвисона заказать для него разные деликатесы, которые можно относительно долго хранить. Например – йоркширскую ветчину в банках.

Сам Нельсон ел мало и пил немного. Каким было его здоровье накануне последней военной кампании? Сведения на сей счет очень противоречивые. В 1804 году адмирал много жаловался на проблемы со зрением, у него появился настоящий «страх слепоты». Нельсон – человек довольно мнительный, жаловаться на плохое здоровье он любил. Но, по мнению медиков «Виктори», адмирал не был так уж и «плох». Серьезно беспокоили его лишь периодически появляющиеся боли в культе и приступы морской болезни.

В такие дни он становился, по словам самого Нельсона, «чертовски занудлив», а по мнению окружающих – чрезмерно раздражителен. Случалось это довольно часто, однако уже упоминавшийся доктор Гиллеспи считает, что «чопорность и надменность, сопутствующие обычно человеку его положения», адмиралу совершенно несвойственны. Как правило, он «весьма добродушен».

Что беспокоило Нельсона в Портсмуте? Эмма и Горация – само собой. Некоторая неопределенность – разумеется. Англия официально объявила Франции войну как раз во время его пребывания в Портсмуте. Плохая начиналась война, совсем без союзников. И единственное действенное оружие Англии – ее флот. Только и французский флот стал гораздо мощнее, чем пять лет назад. К тому же (так и произойдет. – М. К.) к французам в любой момент могут присоединиться испанцы.

Пока правительство возглавляет Аддингтон, пользующийся поддержкой короля. Аддингтон политик совсем неплохой, со своими достоинствами. Однако он, конечно, не лидер. Оратор – средний, эффективно управлять парламентским большинством не умеет. Его упрекают в том, что он вел вялую войну, что не очень-то справедливо. Просто и Англия, и премьер оказались в крайне тяжелом положении, а решительность – это то, чем Аддингтон никогда особо не отличался.

…После речи короля о войне парламент приступил к обсуждению первостепенных задач. Впервые за долгое время в Палате общин появился Уильям Питт Младший. Он произносит речь, и все сразу понимают, кто должен быть хозяином в этом доме.

«Если они (французы. – М. К.) предаются какой-нибудь надежде на успех в предстоящей войне, то строят ее главным образом на предположении, что могут или сломить мужество и поколебать решимость страны, держа нас в постоянном опасении десанта на наши берега, или истощить наши средства и подорвать наш кредит последствиями разорительной и продолжительной борьбы».

Вот что умел Питт лучше всех! Вся суть – в нескольких предложениях. Питт отлично понял план Наполеона. Тот, кто думает, что главная угроза – это возможное вторжение, жестоко ошибается. Держать Англию в постоянном напряжении, вот чего он добивается. Обманные маневры, дезинформация, он большой мастер по части ложных движений.

Может, он опять намерен завоевать Египет? Или вернуть Мальту? Да мало ли, что он может. И на все надо реагировать? Или не надо? У Англии есть только флот. И хотя в морском деле Наполеон разбирался слабо, зато в стратегии был силен. Заставить англичан дернуться, создать слабое звено, а там… Просто и рационально. Это был очень неплохой план.

Англичане разделили корабли и направления. Прикрыли, по возможности, все. Может показаться, что главная роль отводилась так называемому Флоту Канала, который возглавлял адмирал Уильям Корнуоллис. Он противостоял Брестской эскадре французов, самой мощной, и, по идее, должен был первым противостоять возможному вторжению. Все так, и по этой причине некоторые историки говорят о том, что Нельсон, дескать, чуть ли не завидовал Корнуоллису.

Неправда. У Нельсона с Корнуоллисом всегда были прекрасные отношения. Опытного и очень популярного на флоте Корнуоллиса Нельсон высоко ценил и «завидовать» мог разве что уникальному дару Корнуоллиса. Согласно широко распространенной легенде, адмирал предсказывал погоду. Но в целом – Корнуоллис на своем месте, и Нельсон тоже окажется на своем.

Его назначили командовать Средиземноморским флотом. Задачи у Нельсона сложнее, чем у Корнуоллиса. «Сторожить» Тулонскую эскадру французов, раз. Возглавляет ее лучший из адмиралов Наполеона, пока еще живой Латуш-Тревиль. Именно ему и предстоит «дергать» англичан, запутывать их. Чем Латуш-Тревиль, собственно, и занимался. То же будет делать и сменивший его Вильнёв, хотя по уровню таланта он значительно уступает Латуш-Тревилю.

Далее. Не забываем об испанцах. Их тоже должен «стеречь» Нельсон. Помощь потенциальным союзникам в Средиземноморье? Нельсон. Мелкие неурядицы с беями? Нельсон. Нельсон проведет в практически непрерывном плавании два (!) года. Забрали воду и провизию – и дальше. Алжир, Мальта, Египет, Неаполь… Везде и всюду. Правда, с весны 1804 года плавание стало более осмысленным.

Уже тяжело болевший Питт вернулся. В первой же своей речи в парламенте в качестве премьера Питт говорит: «У меня нет необходимости напоминать палате, что мы призваны вести борьбу за судьбу не только нашей страны, но и всего цивилизованного мира». Конечно же, Питт Младший хотел, чтобы его услышали не только в Лондоне, но и в Берлине, Вене, Санкт-Петербурге.

Премьер занялся тем, что он умел делать лучше не только Аддингтона, но и, возможно, лучше всех в то время. Он стал сколачивать очередную антифранцузскую коалицию, третью по счету. Но переговоры шли очень тяжело, и Англии приходилось готовиться к отпору. Между прочим, весьма серьезно.

Перегороженное старыми фрегатами устье Темзы – это скорее экзотика. А вот так называемые башни Мартелло – солидная вещь. Небольшие форты, построенные из камня. С пушками и маленькими гарнизонами, от Сифорда до Саффолка. Создана система, позволяющая затопить низинные области Эссекса, графства, которое французы не могли бы обойти в случае высадки. Все предусмотрели! И вывоз сокровищ из лондонского Тауэра, и эвакуацию королевской семьи. Они храбрятся, но им страшно. Все знают, что там, за Ла-Маншем, огромная армия Корсиканского монстра. Армия, которая на континенте побеждает всех. Эти «ореховые скорлупки», там, у Булони, они выглядят смешно, но их много. Так много…

Наполеон сам помог англичанам. Казнь герцога Энгиенского и последующее провозглашение самого Наполеона императором вызвали огромное недовольство и почти вернули Европе решимость. К тому же теперь уже император обладал редкой особенностью обижать не только страны, но и тех, кто их возглавлял.

Когда Александр I возмутился обстоятельствами смерти принца королевской крови (герцога Энгиенского), Наполеон ответил ему вопиюще бестактно. Намекнул на участие русского императора в убийстве собственного отца. Мстительный Александр такие вещи не прощал, переговоры с англичанами ускорились.