Отметим еще, что фраза из письма Плетнева содержит недвусмысленную оценку литературного лица. Некрасов – автор «Провинциального подьячего» и других произведений, которые ему случалось писать для «гостинодворцев», – в оценке Плетнева попадает в разряд «бесталанных людей». Эта оценка дана спустя восемь месяцев после одобрительной рецензии на первый поэтический сборник Некрасова и спустя два месяца после второй попытки Некрасова поступить в университет, осуществляемой при поддержке Плетнева. Ректор университета увидел, что его подопечный, подававший надежды поэт, вместо того чтобы получать образование, пополнил ряды «литературных промышленников». То, что впоследствии сам Некрасов и исследователи его биографии и творчества считали литературной школой, в глазах Плетнева образованию не соответствовало. Позиция Плетнева – словесность делится на элитарную (литературу) и написанную на потребу людей с неразвитым вкусом (не литературу) – обусловливает отказ Некрасову в
§ 5. Рецензия на книжку «Баба-Яга, Костяная нога» (1540): Спор о «рыночной литературе»
Следующая оценка Плетнева была высказана в его рецензии на «сказку» Некрасова «Баба-Яга, Костяная нога»[597]. Этот отзыв не учтен ни в комментарии к сказке в Полном собрании сочинений, ни в «Летописи жизни и творчества Н. А. Некрасова».
Стихотворная сказка «Баба-Яга, Костяная нога» впервые была частично опубликована в «Литературной газете» № 84 (19 октября) за 1840 г. с примечанием: «Эта оригинальная сказка уже печатается и в непродолжительном времени выйдет в свет» (I: 292–296). 17 сентября 1840 г. она была продана книгопродавцу В. П. Полякову и 4 января 1841 г. полностью вышла в виде отдельной книги, без имени автора: «Баба-Яга, Костяная нога. Русская народная сказка в стихах в осьми главах. СПб., 1841».
В № 3 «Современника» за 1841 г. была опубликована краткая анонимная рецензия Плетнева:
«39. Баба Яга, Костяная нога. Русская народная сказка, в стихах. В осьми главах. В 12; 82 стран.
Не удивляемся, что на означенных здесь стихотворениях нельзя остановиться с особенным вниманием или удовольствием: для нынешнего году (которого идет еще первая половина) и того довольно, что мы получили “Стихотворения графини Растопчиной” (так! –
Примечательно, что Плетнев счел нужным печатно высказаться по поводу «Бабы-Яги…», которая, по его классификации, явно была «под чертой».
Появившиеся в периодике рецензии на книжку «Баба-Яга, Костяная нога. Русская народная сказка в стихах в осьми главах. СПб., 1841» в основном были краткими, ироничными и сходными в оценке ее достоинств и недостатков. Рассмотрим их.
31 января в № 2 «Библиотеки для чтения» опубликована анонимная рецензия
«Я <…> предлагаю палате принять поэму к сведению, а
3 февраля в № 2 «Отечественных записок» вышла анонимная рецензия: «Эта сказка нисколько не русская и не народная. Это даже и не сказка, а просто стихотворение <…> в котором есть и изрядные стишки, есть и плоховатые. Книжка издана для известного круга публики, и во всяком случае она найдет себе читателя»[600].
4 февраля в № 2 «Русского вестника напечатан краткий отзыв, принадлежащий
22 февраля в № 22 «Литературной газеты» опубликована рецензия
27 августа в № 190 «Северной пчелы» напечатана анонимная рецензия: «Удачная попытка г. Ершова, написавшего русскую народную сказку “Конек-Горбунок”, возбудила, как это всегда бывает при всякой литературной удаче, множество завистливых подражателей и бесталанных подражаний. “Баба-Яга, Костяная нога” принадлежит к числу таких же спекуляций литературной промышленности на добродушную доверчивость русских читателей. Автор, придав своему сочинению народное название, думал, что он после этого имеет полное право назвать свою сказку
Если сгруппировать критические суждения, то из них следует, что: сказка не стоит внимания читателя (более всего
понравилась
Сказка «не русская» и «не народная»; «не сказка», а «просто стихотворение», то есть невыразительна в жанровом отношении; это поспешное и бесталанное подражание; сказка занимательна; в ней «есть почти везде смысл» (большая редкость!). Иными словами, критерии «занимательность» и «смысл» (Кони) применяются не просто к рядовому произведению массовой литературы, но к произведению откровенно подражательному, поспешно и не очень хорошо написанному. И если понятие «занимательность» имеет достаточно широкий диапазон и может употребляться применительно к слабым и подражательным произведениям массовой литературы, то понятие «смысл» в таком контексте начинает обесцениваться. Автор сказки – завистливый и бесталанный подражатель (автор «бесталанного подражания»); его справедливо оставить «в чине»
Рецензия Плетнева на «Бабу-Ягу…», в отличие от процитированных неодобрительных рецензий, в равной мере содержала неодобрение и произведения, и позиции газеты. Причины неодобрения ясны, хотя и не названы вслух. В «Бабе-Яге…» были использованы литературные и фольклорные источники, а также заметно поверхностное обращение к Пушкину (I: 670). Сказка носила лубочный, фривольный характер. Подобное обращение к пушкинскому наследию не могло не расцениваться Плетневым как воплощение дурного вкуса и как поступок, недостойный литератора. И, конечно, для Плетнева – участника «Литературной газеты» Пушкина и Дельвига – было неприемлемым то, что в руках А. А. Краевского и Ф. А. Кони газета помещала и пропагандировала произведения массовой литературы, перешла, с его точки зрения, на позицию «торгашества».
Отметим, что во взгляде Плетнева на «торгашество» заметно неразличение двух разных аспектов: демократизации и просветительской роли литературы, что подразумевает заинтересованность в расширении круга подписчиков, – и беспринципного преследования материальных выгод, в чем нельзя было обвинить «Литературную газету» – живое издание, познакомившее читателя с замечательными произведениями новейшей литературы.