– Миллер, если все именно так, как мы с тобой предполагаем, то убийство Мэдисон Брайт преступник планировал очень давно. Он терпеливо дожидался момента, когда девушка покинет город, чтобы ее следы затерялись в Вашингтоне. Даже если бы Кэсси со временем забила тревогу, никому бы и в голову не пришло искать убийцу в Дарк Маунт, ведь все в этом городе, включая шерифа, были убеждены в том, что девушка укатила в Вашингтон.

Я молча пододвинул свой полупустой бокал Альваресу, который не решался встревать в деловую беседу и терпеливо сидел за столом, время от времени почесывая свою лохматую черную голову. Его пес, покорно ожидавший возвращения хозяина снаружи, увалился дремать прямо на влажный асфальт пустой аллеи.

– Я тоже об этом подумал, – ответил я, стараясь на обращать внимание на шумные глотки мексиканца, который уже завладел моим винным бокалом. – Но для того, чтобы найти виновного среди горожан, нам сперва придется отыскать тело.

– Спасибо большое, хорошие люди, – бездомный с аппетитом уплетал с овальной сервировочной тарелки изысканные закуски. – Давно я не пил такого вкусного-то вина!

Мы молчали, наблюдая за тем, как бокал Альвареса раз за разом пустеет, а его ярко-красное содержимое бесследно исчезает в глотке мексиканца.

Когда он наконец наелся и напился, его стеснение бесследно испарилось, и он стал вести себя куда настырнее – так, как делал обычно. Поэтому мигом забросал нас обоих целым ворохом вопросов.

– Это вы-то снова обсуждаете то ужасное дело, да? Про того парнишку-то?

Я кивнул и протянул ему одну из бумажных салфеток, чтобы он мог промокнуть губы от капель вина, однако он лишь отмахнулся.

– Честно сказать, мне все это не больно нравится-то, – признался он, едва ворочая языком и поблескивая захмелевшими глазами. – Уж я-то бы точно никогда не смог работать полицейским!

Не дожидаясь ответа, он вдруг громко икнул и несколько смущенно пробормотал:

– Извините, хорошие люди… Я тут отойду, ненадолго-то.

Он мотнул головой в сторону двери, ведущей в туалет, и упругие черные космы на его макушке тут же встали дыбом. После этого мексиканец предпринял неловкую попытку подняться из-за стола, отчего едва не сшиб на пол одну из подшивок с бумагами.

– Ох, Santa María! Не нужно мне было столько пить… Но как уж я люблю вино-то, особенно вишневое!..

Наконец, его очередная попытка подняться на ноги увенчалась успехом. Альварес выпрямился и, слегка покачиваясь, направился к противоположной стене. Когда дверь с небольшим латунным значком захлопнулась за его спиной, Рид решился вернуться к нашей прерванной беседе:

– Все же я никак не возьму в толк одну вещь: если Вайд был непричастен к убийству Мэдисон и стал лишь невольным свидетелем преступления, то отчего тогда не обратился в полицию?

– Кто знает, – я передернул плечами. – Возможно, он решил, что ему никто не поверит.

– Хочешь сказать, что убийца – не совсем человек?

Он с интересом поглядел в мое лицо.

– Или совсем не человек, – ответил я. – Тогда становится понятным, почему Вайд вел себя настолько странно и почему не захотел идти в участок. Думаю, он решил, что ему не только не поверят копы, но и предположил, что убийство вполне могут повесить на него самого. Между прочим, это весьма здравые опасения при столь загадочных обстоятельствах.

– Да, ты прав, – Рид устало зевнул и размял затекшую шею. – Скорее всего, убийца, кем бы он ни был, преследовал Вайда после происшествия. Очевидно, лишние свидетели ему были ни к чему.