Это удар ниже пояса. Ни один отец, будь он хоть трижды ректор, не захочет слышать о своей дочери такое. Но он заставил меня сказать об этом вслух.

Несколько секунд отец дышит, глядя куда-то в сторону.

— Итак, вы разозлились на Джастина и позвали в рыбацкий сарай Стефана Фейрстаха. Для чего?

Вот и настал момент истины. Я могу сказать правду, увидеть в глазах отца разочарование и на этом успокоиться. Но учитывая, настолько сильно разочарована я сегодня в собственном отце, меня это не слишком беспокоит. Или могу солгать, юлить, выкручиваться, ударить отца Джеймсом, как советовал Стефан или сделал Стефан и… И я на это не пойду. Чему я железно научилась, так это тому, что проще раз ответить за свои действия, чем всю жизнь бежать от них и изворачиваться.

Но едва я успеваю разомкнуть губы, чтобы выдать правду, как за спиной распахивается дверь, и я резко оборачиваюсь.

— Майлз? — У меня расширяются глаза от вида Докери, которого здесь просто не может быть!

— В допросе нет надобности. У меня есть имя человека, который распространял на вечеринке наркотики. И даже доказательства, — говорит он и включает диктофонную запись на два голоса, каждый из которых легко узнать.

Дж: Ты почему так долго? Я, блядь, чуть с ума не сошел. Ты должен меня прикрыть.

М: О чем ты?

Дж: Я дал Питу дурь. Я, понимаешь? Если начнут разбирательство, а из-за сучки Шерил его точно теперь начнут, то мне крышка. Прикрой меня.

М: При чем тут Шерил?

Дж: Притом, что она чуть не вызвала скорую и увезла этого придурка в больницу.

М: Парень был едва жив.

Дж: Вот именно, был жив. Да и хрен бы с ним вообще, он бы скоро все равно сторчался. По две дорожки разом заглатывал. У него перегородку к хренам стерло и хлестала кровища.

М: Ты соображаешь, что несешь, Масконо?

Дж: Майлз, да твою же! Ты понимаешь, что все на меня указывает? Вечеринка — у меня, и этот Питер с передозом…

М: Ладно, успокойся…

Я поднимаюсь со стула на подрагивающих ногах, не в силах поверить, что мне не пришлось признаваться перед отцом в том, что произошло в сарае. Едва ли я быстро переварю то, как он обошелся со мной сегодня. И те подробности личной жизни, которые вынуждена была сказать при его секретаре, которые бы я предпочла никому не рассказывать.

— Поздравляю с поимкой виновного. Полагаю, я свободна? — игнорируя тот факт, что запись еще идет, спрашиваю я у отца.

— Идите, — глухо отвечает он. — Можете сказать студентам, что все свободны, кроме Джастина Масконо.