В этом он, пожалуй, прав. Я вызвала скорую, отвезла Питера в больницу, помогла найти родителей парня, но мой отец ничего этого даже не заметил! Потому что я появилась на вечеринке, где доказанно употребляли наркотики. Не знаю, где та грань, после которой сделанного будет достаточно, чтобы перестать судить меня по прошлым ошибкам или бояться, что я повторю участь Джеймса. Родителям как будто не нравится то, какой я стала, будто еще чуть-чуть — и я сорвусь и сделаю что-то ужасное. Это недоверие отравляет все!

Масконо возвращается не скоро, но с таким же самодовольным видом, с каким заходил в лабораторию. А дальше тянется вереница других студентов. Аманда, Бо… где-то в середине вызывают Стефана. Я невольно провожаю его напряженным взглядом. Понятия не имею, что он скажет, но, даже если это пойдет вразрез с моими словами, кто бы стал нас осуждать за попытку скрыть неловкий инцидент? Мы все же под присягой и противозаконного ничего не делали. Если честно, я уже готова выть от того, что каждый норовит сунуть нос в мою личную жизнь.

Разговаривать в голос уже никто не пытается. Люди разве что шепчутся, собравшись в группки. Мы пропускаем целый день занятий, это означает минимум четыре пары. Почти половину установленной университетской нормы! И большинство не виноваты, так же как и я. Мы понятия не имеем, кто принес наркотики. Наверное, отец надеется, что мы переговорим между собой и вынудим ответственного сознаться, но я почти уверена, что это кто-то из приближенных к Джастину или сам Джастин. Они ничего не скажут. Отец бывает ужасно наивен.

— Мисс Абрамс, — звучит, наконец, последнее имя. Я успела измаяться ожиданием. Что-то подсказывает, что некоторые из здесь собравшихся по просьбе Масконо могли меня оклеветать. И плохо то, что я вынуждена высказываться в свою защиту последней: держать удар, отбиваясь от неприятных слухов.

В дверях лаборатории я не выдерживаю и бросаю взгляд на Стефана. Он смотрит на меня с заметным напряжением и чуть качает головой, намекая, что не сказал правды. Не выдал. Да уж, было бы неловко, признайся он моему отцу, что я однозначно предложила ему себя, а он взял да меня отшил.

Помимо всемогущего ректора Генри Абрамса в лаборатории сидит еще один человек, о котором я до сих пор не догадывалась. Кто-то из секретариата, дабы вести протокол допроса. Серьезный подход. Спасибо, что обошлись без наручников.

— Мисс Абрамс, начнем с простого. Тест ваш чистый, — начинает отец строго, сухо, по-деловому. А у меня сердце возвращается на положенное ему место, из пяток. — Но тем не менее к вашему пребыванию на вечеринке имеется много вопросов. Расскажите все, что вы там делали. Последовательность событий.

— Мы с Клэр Рэнфорд приехали на машине Аманды Хейзел. Поначалу просто загорали в шезлонгах. Я выпила пару бокалов пива, — отрицать этот факт бессмысленно.

— Алкогольного? Будучи несовершеннолетней? — вносит уточнение отец.

— Именно так.

Мой отец знает, что я выпила. Как и то, что мне еще нет двадцати одного. Обычно его такие вещи мало волнуют, он не сторонник закручивать гайки туже необходимого, но сейчас вопрос стоит совсем не как обычно. И мне определенно влетит за это нарушение.

— Вам известно, что в этой комнате побывало всего двое несовершеннолетних, употреблявших на вечеринке Джастина Масконо алкоголь?

А будь их больше, это бы сильно изменило картину?

— Нет, неизвестно.

Отец кивает секретарю отразить это в протоколе. Тот делает свое дело, намеренно не поднимая глаз.

— Еще один инцидент с распитием спиртных напитков до совершеннолетия, мисс Абрамс, и я лично буду вынужден сообщить об этом правоохранительным органам.

Это неважно, уговариваю я себя. Всем понятно, что это жесть какая-то. Наверное, нельзя назвать решение отца линчевать меня за распитие пива несправедливым, ведь это я нарушила закон, но все равно. Как сказал Стефан, узнав о том, что меня собирались отчислить: «Охренеть».

— Продолжим. Что было дальше?

— После мы с Клэр пошли танцевать. Через некоторое время ко мне присоединился Джастин Масконо. Но с ним мы пробыли отнюдь не долго, после чего я зашла в дом на минуту — поискать Клэр, хотела предложить ей уехать, но обнаружила, что она не одна. Я решила не оставлять ее на вечеринке без присмотра и снова вернулась к бассейну. Затем я подошла к Стефану Фейрстаху и позвала его для разговора…

— Прежде вырвав у него сигарету, если верить буквально всем, кто рассказывал события этого вечера до вас. Зачем вы это сделали? И почему скрываете?