— В Коняево… — почти шепотом ответил Максим, подозревая что-то неладное.

— Где в Коняево?

— У Ефима Ковалёва…

— Это еще кто?

— Не знаю, — честно признался Максим, — местный житель. Кажется, в университете работает. Во Владимире.

— А, любишь выпивать в хорошей компании, — горько усмехнулся Накаряков, — а что вообще случилось-то? С чего это ты вдруг в запой ушел?

— Да я и не уходил ни в какой запой! Я вообще не пью. Почти что. Ну, заплутал на полигоне, пытался с материалом по без вести пропавшей разобраться. Виноват! Исправлюсь! Готов понести наказание. Разрешите мне на службу заступить? — начал нервничать Максим, которому показалось, что начальник просто старается его высмеять.

Слабая саркастическая улыбка на лице начальника отдела медленно растворилась. Он внимательно, как будто заново посмотрел на Максима. Максим виновато пожал плечами и опустил голову.

— А ты чего сюда пришел? — осторожно поинтересовался начальник.

— Вы же сами вызвали…

— Я имею в виду в отдел. Зачем ты сегодня в отдел пришел?

— На дежурство заступить. По графику. Я после Миронова заступаю. Материалы нужно отказывать, я все подготовил.

Воцарилась тишина. Слышно было, как тревожно бежит секундная стрелка на настенных часах. Висевший рядом портрет президента смотрел немного с укоризной. Накаряков мучительно соображал, морща лоб. Максим тоже пытался думать, но в голову ему ничего не лезло.

— А какое сегодня, по-твоему, число? — спросил, наконец, начальник отдела, хитро прищурившись.

— 28 июня. Воскресенье.

Снова воцарилась тишина. Такая, что ее можно было нарезать тоненькими ломтиками и подать на стол во время поминок. Опять та же секундная стрелка и взгляд главы государства. Тот же наморщенный лоб руководителя отдела.

— Сегодня 28 августа. Пятница, — немного растерянно пробормотал начальник отдела, указав на настенный календарь, где красный квадрат пластикового курсора безапелляционно подтверждал это утверждение.

— Как 28 августа? — не понял Максим.

Андрей Валерьевич ничего не ответил. Вместо этого он поднял трубку и сказал:

— Петрович, давай всех ко мне. И психолога тоже…