Глава 9

Эксперимент

История Лидии Ивановны была столь же захватывающей, сколь и невероятной. В начале Максим слушал ее со здоровым скепсисом, который под конец сменился растерянным недоумением. И весь рассказ сидел, как завороженный.

— Нас было шестеро, — начала она, — хотя, насколько я понимаю, готовили еще одну группу, дублирующую, которую так никогда и не задействовали в эксперименте. Эксперимент прервали на нас.

Все мы были завербованы Комитетом государственной безопасности СССР в 1984 году на последнем курсе института. После окончания вузов нас назначили на аттестованные должности. Фактически, мы были действующими сотрудниками комитета госбезопасности. В 1990 году при увольнении со службы я находилась в звании старшего лейтенанта КГБ. Могла бы дослужиться до капитана, но должность не позволила.

Все мы были обычными ребятами. Из разных городов. Учились в разных вузах. Я и Аркадий Тихомиров — в Москве. Ирина училась в Иваново. Остальные — во Владимире. Леша и Саша — так вообще из местных. Специальности у нас тоже разные. Лично я — экономист. Ира Кузнецова, как я уже говорила, была врачом. Миша Селиванов — историк. Специалист по отечественной истории нового времени. Аркадий — физик. Занимался чем-то вроде ядерного синтеза. Леша Степанов и Саша Мишин — юристы.

Я сначала не понимала, почему у нас такой большой разброс по профессиям, а потом стало ясно. Им были нужны не просто молодые крепкие люди, которые в случае провала миссии могли обеспечить свое выживание, но и специалисты профессий, позволяющих быстро адаптироваться к той временной среде, куда нас планировали внедрить. Ну и выполнить задание.

Перед нами ставились две группы задач. В зависимости от успеха развития эксперимента. При этом никто точно не знал, чего вообще стоит ожидать. Были предложены благоприятный и неблагоприятный исходы. В случае благоприятного развития ситуации мы перемещались на два-три дня во времени, а затем возвращались обратно в начальную точку. Неблагоприятный исход предполагал, что мы застрянем в точке прибытия. В том числе и безвозвратно. Причем оба этих варианта руководством рассматривались как успешное проведение эксперимента. Было важно подтвердить, что перемещение во времени возможно в принципе.

Для этих вариантов были разработаны соответствующие планы. «План один» и «План два». Дурацкие названия, правда? Так вот, в соответствии с «Планом один» перед нами ставились задачи по сбору данных о самом процессе перемещения. Насколько совпадают по временным показателям точка исхода и точка прибытия. Как вообще происходит перемещение. Какое влияние оно оказывает на эмоциональную сферу, мышление, органы восприятия и организм в целом. Также кураторов интересовало описание среды прибытия и условий нахождения в ней. Далее задачи разделялись.

Тем, кого планировалось переместить вперед, то есть в будущее, необходимо было собрать максимально полные сведения о курсе развития советского государства, о мировых и внутренних вызовах и проблемах. На эту роль готовили гуманитариев. Они более профессионально разбираются в социально-экономических и политических процессах. Эту информацию мы должны были доставить в исходную временную точку для последующего её использования в стратегическом планировании развития СССР и коррекции неверных исторических процессов. Грубо говоря, правительство хотело иметь возможность переписать историю на чистовик. Этот замысел тогда нам казался разумным и правильным. Ведь можно было избежать множества ошибок, спасти стольких людей. Мы были молоды, жили в прекрасной советской стране и хотели для нее только лучшего. Никто не думал о том, что к власти может прийти, например, тиран или предатель и менять историю под свои цели.

По «Плану два» перед нами ставилась задача выжить, приспособиться к среде пребывания и самостоятельно искать возможность вернуться обратно. Для тех же из нас, кого отправляли в прошлое, ставились дополнительные задачи. Какие именно, было засекречено. Но, судя по всему, ребята должны были каким-то образом повлиять на исторический процесс, чтобы ускорить становление в России советской власти и укрепить мощь советского государства. Можно предположить, что Аркадий, например, со своей специализацией мог помочь в разработке ядерного оружия.

Мы были ознакомлены с возможными последствиями эксперимента и подписали документы о согласии принять участие в нем. Никто не колебался. Сами подумайте, какая это была удача стать непосредственными участниками такого эксперимента! Какой невероятный научный прорыв! Какая уникальная возможность совершить великий подвиг во славу нашей Родины! Навечно вписать свои имена в историю человечества!!! Такими же большими буквами, как вписан Юрий Гагарин! Это было жутко романтично. Мы были амбициозны! Мы верили в успех! И не сомневались в правильности нашего выбора. По крайней мере, до момента запуска.

Нас очень долго готовили к этому эксперименту. Целых полтора года. Сначала была проведена масса медицинских и психологических обследований. Плюс проверки на политическую пригодность. Я думаю, изначально претендентов на участие в нашей группе было значительно больше. Основная часть отсеялась в ходе этого отбора. Друг с другом мы впервые встретились только, когда начались занятия. Именно тогда нас представили и до самого эксперимента мы практически все время были вместе.

В первую очередь с нами стали проводить усиленные тренировки по физической подготовке. Помимо ежедневных пробежек и комплекса упражнений на гибкость и выносливость мы постоянно занимались с тренерами по рукопашному бою, плаванию, верховой езде и фехтованию. Владению разными видами оружия тоже уделялось большое внимание. Трижды в неделю проводили занятия по огневой подготовке. Плюс к этому — стрельбы из лука или арбалета. Ну и занятия по владению другими видами холодного оружия: ножом, копьем, топором.

Еще нас учили выживанию в дикой природе. Мы изучали полезные свойства растений, учились разводить костер, строить убежище, ловить рыбу, охотиться, ориентироваться на местности. Причем регулярно в реальных условиях. Ещё мы прошли курс оказания первой медицинской помощи и массу психологических тренингов по стрессоустойчивости. В общем, подготовка была очень серьезная. Нас готовили к тому, чтобы мы могли выжить в одиночку даже в глухой тайге зимой.

Но это еще не всё! Большая часть подготовки сводилась к освоению курсов по теоретическим наукам. Для этого была специально подобрана и приглашена московская профессура. Мы изучали историю, религиоведение, церковнославянский язык и письменность, этикет, экономику, международное право, социологию, политологию, теорию и историю права. Эти занятия занимали все наше время. А чтобы мы не съехали с катушек, с нами постоянно работали психологи и политруки.

Мы жили на полигоне в специально созданном секторе. Выезд был запрещен, также как и любые контакты с внешним миром. Нам разрешали только писать письма. И то с цензурой. Весь досуг нам организовывало руководство лаборатории. Оборудовали кинозал, библиотеку, игровой зал с биллиардом и настольным теннисом. Проводили праздники. И Новый год, и день Октябрьской революции, и 8 марта, и 23 февраля. Вывозили нас на озеро и даже несколько раз в музеи Владимира и Суздаля. Но здесь досуг всегда совмещали с учебой. Например, во время экскурсии по Успенскому Собору[10] с нами провели занятие по порядку православного богослужения.

В итоге к концу обучения мы находились в отличной физической форме, были прекрасно обучены и готовы выполнить любую задачу, которую перед нами поставит партия. Но на деле, по крайней мере для меня, толка от всех этих знаний и навыков было мало. Разве что, я смогла без особых проблем добраться из точки прибытия до города.