— Это для Вас неделя. А для меня — тридцать шесть лет.

— Но как?! Что Вы вообще имеете в виду? Это какая-то, извините, болезнь?

— Нет, Максим Владимирович. Это не болезнь. Мне сейчас шестьдесят два года. Неделю назад я переместилась в прошлое. В 1986 год. И с тех пор жила в естественном течении времени. И, соответственно, не молодела.

— Этого не может быть, — твердо заявил Максим.

— Согласна, звучит безумно, — кивнула Лидия Ивановна, — но как же Вы объясните совпадение отпечатков пальцев рук?

Максим помнил из лекций по криминалистике, что метод дактилоскопии проявил себя исключительно хорошо. Папиллярные узоры на пальцах рук содержат идеальный комплекс признаков для идентификации человека. Но доказательственное значение дактилоскопии подтверждено больше практикой, а не теорией. Действительно ли у всех жителей нашей планеты отпечатки пальцев рук отличаются друг от друга, никто не проверял. Да это было и не возможно. И, хотя до сих пор не известно о совпадении отпечатков пальцев рук у разных людей, такой шанс в принципе исключать нельзя.

Но Максим не стал приводить подобные предположения в качестве аргумента. Вместо этого он сказал:

— Ну, э-э-э-э, может, это Ваш телефон, а не без вести пропавшей. Или Вы изменили настройки…

— Хорошо, — кивнула Лидия Ивановна, — а что насчет почерка? По почерку ведь тоже можно установить личность человека?! Лидочка, дай, пожалуйста, листок и бумагу!

— Тоже Лидочка? — с иронией спросил Максим, наблюдая, как девушка передает лист, оказавшийся стандартным бланком полицейского объяснения.

— Дело в том, что я — не Лидия Ивановна Комарова, — доброжелательно улыбнулась Лидия Ивановна Комарова, старательно вписывая именно эти фамилию, имя и отчество в бланк объяснения, — так звали мою маму в девичестве. Это имя я взяла для конспирации. Свои настоящие имя и фамилию я, с Вашего позволения, называть не буду. К тому же сейчас меня зовут совершенно по-другому. А это — моя дочь Лидия. Я ее так назвала в честь бабушки и своего невероятного приключения. А мою младшую дочь зовут Татьяной. В честь Тани Гамовой — моей лучшей подруги!

— Складно у Вас получается… Скажите, что Вам от меня надо?

— Мне нужно, чтобы Вы закрыли дело о моем исчезновении. Вы тревожите людей, которые мне помогали. И тогда, и сейчас. Им это не нравится, и я не хочу, чтобы им доставляли неудобства.

— Для этого я Вам должен поверить!

— А я Вам все расскажу, — заверила Максима Лидия Ивановна, — только ответьте на вопрос, если я лгу, зачем мне надо было себя компрометировать, встречаясь с Вами?

Максим на этот вопрос ответа не знал. Он вообще не понимал, о каком компромате шла речь. Поэтому пожал плечами и промолчал.

— Но прежде я хочу показать Вам вот это. Лидочка!

Девушка извлекла откуда-то фотоальбом в синей кожаной обложке и передала его Максиму. Фотоальбом был небольшой. На странице могла поместиться только одна фотография 10х15. Максим открыл первую страницу и увидел там черно-белое изображение девушки. Той самой, чья фотография значилась под номером один в его утренней корреспонденции. Той, кому, предположительно принадлежит череп. И само изображение было тем же самым. Максим театрально прищурился и закивал головой.

— Тут вся наша команда. Из 1986 года. Это Ира, — пояснила Лидия Ивановна, продолжая заполнять бланк объяснения, — она меня на год старше была. По образованию врач-терапевт. Мы дружили.

На следующей странице были фотографии двух молодых людей. Не надо обладать невероятными прогностическими способностями, чтобы предположить, что на фото оказались те же самые мужчины, которые присутствовали на его утренних фотографиях под номерами два и три. В альбоме Лидии Ивановны уже знакомые фотографии, хотя и не были пронумерованы, располагались в том же порядке.