— Если взять, к примеру, Фабиана, то никакого диагноза у него нет.

Ула посмотрел на нее удивленно:

— На бумаге нет.

— Интересно почему? — рассуждала вслух Бьянка. — Потому что Жаклин против?

— Вполне возможно, — кивнул Ула.

Я вышел в кухню. Бьянка знала, что` я об этом думаю. Обсуждать ученика в подобном ключе непрофессионально и неэтично.

— Я видел документальный фильм о синдроме Аспергера, — продолжал в гостиной Ула. — Похоже, у Фабиана он самый.

Молодец, посмотрел кино и сразу все понял!

— А я слышала, что у Билла Гейтса тоже такой диагноз, — сказала Бьянка. — Но сейчас от этого диагноза вроде бы хотят отказаться. Теперь это будет называться просто «расстройство аутистического спектра».

— В моем детстве СДВГ называли ЗПР — задержка психического развития, — сказал Ула. — Это наводит на разные мысли. Ни рак, ни диабет никто почему-то не переименовал.

— Ну, это все-таки не одно и то же, — возразила Бьянка.

Меня радовало, что она с ним не соглашается. Зачем она вообще пускает в дом этого прилипалу? Куда подевался ее девиз «соседей надо держать на расстоянии»?

— Мне пора, — произнес Ула.

Ну наконец-то!

Я вышел к дверям помахать ему на прощание, пока он влезал в свои топсайдеры.

— Видели копа, с которым встречается Жаклин? — произнес он, покачав головой. — У меня нехорошие предчувствия.

У меня они были тоже, но я не собирался плодить сплетни. Бьянка как будто вообще не слушала. Ула вышел на крыльцо и, слава богу, оказался с нужной стороны двери.

На кухне Бьянка тихо подошла ко мне сзади, обняла за плечи и начала их нежно массировать.

— Ты очень напряжен, прямо каменный.

Боль пронзила шею и мгновенно добралась до головы. Я старался держать себя в руках, боялся сказать что-нибудь, о чем буду жалеть.