Жаклин не отвечает, но молчание — это тоже ответ.

— Ты дала ему сесть за руль? Ты сумасшедшая?

— Это был несчастный случай, — повторяет Фабиан, — я заметил велосипед краем глаз и попытался затормозить. Я просто нажал не на ту педаль.

Жаклин отворачивается и уходит, я догоняю ее в кухне:

— Черт возьми, Жаклин, почему вы с Фабианом с самого начала все не рассказали?

Она поворачивается и чуть присаживается на край стола.

— Я боялась, что у меня снова отнимут Фабиана. И сказала, что это я сидела за рулем.

— Бьянка мертва! — говорю я.

— Я думаю об этом каждую секунду, — отвечает Жаклин. — Все случилось так быстро. Мы приняли решение сразу после того, как вышли из машины.

Меня переполняют образы. Бьянка на асфальте, ее закрытые глаза. Наши ночи на Сардинии. Она смеется мне на ухо. «Навсегда». Мы в Истаде, закутавшись в одеяло, смотрим в будущее, которое раскинулось перед нами и притворяется морем. Тело с отключившимся мозгом на больничной койке. Бедро Жаклин соскальзывает с кухонного стола, она хватает стул и почти падает на него.

— Я думала, у нее легкие травмы, — говорит она, закрывая лицо ладонями. — Я не думала, что она может…

— Она умерла из-за вас. Вы убили ее.

Жаклин смотрит на меня, широко открыв глаза:

— Ты с ума сошел? Это был несчастный случай!

Мы смотрим друг на друга, и я не понимаю, где правда.

— Ты думала, что это Бьянка заявила на тебя и что по ее вине тебя отправили на лечение, а Фабиана в кризисный центр.

— Нет! — возражает Жаклин.

— Я бы никогда специально не сделал Бьянке ничего плохого.

На пороге, с трудом передвигаясь, появляется Фабиан. На его шее отпечатались красные пятна. Я чуть не задушил его. У меня все еще дрожат руки.

— Теперь меня снова отправят в это жуткое место?