— Радослав …. А как вас по отчеству?

— Никак, зови просто Радо.

— Да как-то неудобно.

— Все удобно, Настя, не придумывай. Я буду только рад.

Ну вот, пару минут, как общаемся, а он уже командует. Я сосредоточилась на изучении геометрического орнамента на крышке заварочного чайника, а Радо вздохнул.

— Не обижайся на меня, Настя, нет у меня мысли задеть тебя. Сам не свой от нежданной радости..

Пронизанный искренним чувством голос заставил меня оторваться от изучения чайника и посмотреть на Радо.

— Ты ещё очень юна, Настя. Я тоже был таким. В ранней молодости все кажется другим, более ярким, что-ли. Когда впереди целая жизнь, а ты полон планов и надежд, ни о чем плохом думать не хочется и ты уверен — все в мире подвластно одному твоему желанию. Юношеский максимализм, слышала о таком? Конечно, слышала. С возрастом он ослабевает и на первый план выходят другие вещи. Например, семья. Ты начинаешь ценить моменты, проведенные вместе с родными, и всеми силами стремишься, чтобы их, этих моментов, было больше… — Радослав замолчал, виновато посмотрел на нас с Никитой, и продолжил: — Не получается у меня объяснить нормально, все не то. Внутри, — Радо стукнул себя кулаком по груди, — все бурлит от чувств, а слова … все не то..

Теперь Радо изучал простую сервировку чайного стола, а я, вопреки его убеждению, понимала, что он хотел донести своей путанной речью.

— Я просто хочу вас лучше узнать, — подтвердил он мою догадку. — Пообщаться с тобой и, — Радо поднял голову и улыбнулся Никите, — с тобой.

Ну раз так, давайте общаться.

— Вы правда ничего не знали о Никите? — Вопрос не самый удачный, но уж какой есть.

Радо, кстати, совершенно не смутился и не обиделся.

— Нет, Настя, я не знал. Всем было бы намного проще, узнай я эту информацию раньше, но, что уж теперь… Никита, — Радо серьезно посмотрел на сына, — я уже говорил, но повторю ещё раз — не обвиняй мать ни в чем. Может, она и ошиблась, не сообщив мне о тебе, но она вырастила тебя отличным парнем. Вряд ли бы я смог лучше. И как она справилась с альфой?

Никита вопросительно склонил голову и я машинально повторила его жест. Какого альфу имеет в виду Радо и с кем справилась тетя Люба?

— Ты не знал? — Радо присвистнул.

— Что? — одновременно спросили мы с Никитой.

— Сын, ты альфа. Как я, как твой дед и его отец, как все мужчины нашей семьи.

Если уж я оказалась ошарашена этой информацие, то о Никите и говорить нечего. В его глазах отразились все возможные оттенки шока, нижняя челюсть поползла вниз, нелепо приоткрывая рот, а сам Никита выглядел слегка оглушенным.

— Я альфа? — наконец выдавил он из себя.