Никита пожал плечами и повернул голову, посмотрел в окно.
— Ты не рад? — Ну что я несу? Видно же, в каком он смятении.
— Я не знаю, — ещё одно движение плечами, пальцы в замок у груди, растерянность в каждом жесте. — Столько лет я добивался у мамы правды и… ничего. А теперь вот… Неделю назад узнал про отца и он уже едет.
— Может, не стоит так торопиться? — Я сегодня просто мастер диалогов, ляпаю первое пришедшее на ум. Нет бы подумать — Радослав УЖЕ едет, он в дороге и мы этот факт никак не изменим.
— Альфа сказал — нужно прояснить все до конца. Я так понял — Радо сомневается в том, что я его сын. Хочет узнать правду.
— А ты как думаешь? — Я постеснялась спросить у него, не могла ли теть Люба что-то напутать, да и как такие вещи вслух произносить? Практически напрямую намекнуть о неразборчивости его мамы в связях! Нет, я такое сказать не могу, извините.
— Я своей маме верю, — твердо ответил Никита и на этом мы закрыли тему.
Ожидание визита предполагаемого папаши внесло некоторое напряжение в какой-никакой привычный распорядок дня. Я старалась отвлечь Никиту от мучающих его мыслей, но мои усилия практически не приносили результата — Никита пребывал в задумчивом состоянии, а потом и вовсе взял телефон и вышел из дома.
— Ты куда?
— Маме позвоню.
Это было неожиданно, но обнадеживающе.
После теть Любиного признания я всерьез запереживала за их с Никитой отношения.
Всю неделю Никита игнорировал звонки мамы, не отвечал на ее сообщения и сам, конечно, не звонил и не писал. Бедная его мама дошла до совершенного отчаяния и решила узнать о его делах через меня, и я, помня о слабом здоровье женщины, ответила и заверила, что с ним все в порядке.
Поведение Никиты вызывало вопросы и у меня, но не могла же я его насильно заставить общаться с мамой? Пару раз намекнула, наткнулась на жесткое сопротивление, и отстала. Сами разберутся.
И вот теперь он ушел звонить, а я подумала, что и так весь день просидела дома и решила выйти на прогулку.
День выдался чудесный — не слишком жаркий, но и не холодный. Приближение осени ощущалось по свежим ночам и по обильной утренней росе, а днём было все то же привычное континентальное лето.
Я махнула рукой Никите, расхаживающему с телефоном по лужайке перед домой, и пошла по давно разведанной тропинке вдоль реки. Никита помахал в ответ и двинулся следом на некотором отдалении. Затянулся его разговор с мамой, но это и хорошо, им это нужно. Пусть выскажут свои обиды, решат все вопросы и заживут как раньше, без ссор и недомолвок.
Я медленно продвигалась вперёд, собирала редкие лесные цветы и симпатичные стебли злаков, посматривала на бликующую в лучах вечернего солнца гладь реки и чувствовала себя вполне сносно, что само по себе было удивительно.
На ум пришли чьи-то слова, запавшие в душу и как нельзя лучше подходящие к ситуации, в которой я оказалась — "Я сильная не потому, что могу всех победить, а потому, что могу пройти через все испытания и не сломаться."
А ведь и правда, — в жизни такое произошло, все полетело кувырком, перевернулось с ног на голову, а я вот иду, цветы собираю, рекой любуюсь и улыбаюсь солнечному дню.