— Ну, девушкой ее не назовешь. — Джесс поджала под себя ноги на тахте, подтянула колени к подбородку. — Я ужасная дрянь, — простонала она в бархатную подушку. — Почему я не могу порадоваться за него? — Телефон продолжал названивать, потом, будто сжалившись, замолчал. Она открыла глаза. А где Дон?

— Алло, — донесся до нее голос из кухни; ей даже показалось, что кто-то еще вошел в квартиру. — Простите, — говорил Дон. — Ничего не могу понять. Не могли бы вы говорить помедленнее?

— Я же просила тебя не отвечать, — сказала Джесс. С трудом прихромав на кухню, протянула руку к трубке.

Дон передал ей телефонную трубку, с беспокойством нахмурил лоб.

— Это — женщина, но я не могу разобрать, что она говорит. У нее очень сильный акцент.

Джесс почувствовала, что трезвеет. «Мне не хочется становиться трезвой», — подумала она, прикладывая трубку к уху.

Женщина тут же затарахтела опять, не дав ей поздороваться.

— Простите. Что? Кто это? — Джесс почувствовала, как в желудке что-то оборвалось. — Миссис Гамбала? Вы — миссис Гамбала?

— Кто такая миссис Гамбала?

— Мать Конни Девуоно, — шепнула ему Джесс, прикрыв трубку рукой. — Миссис Гамбала, вам надо успокоиться. Не понимаю вас… Что? Что вы имеете в виду — она не вернулась домой?

Джесс с окаменевшим лицом продолжала слушать, держа у уха трубку. Когда положила ее, то вся затряслась. Она посмотрела на Дона, увидела его прищуренные, вопрошающие глаза.

— Конни не заехала за своим сыном к матери после работы. — От каждого слова веяло ужасом. — Она пропала.