Людмила Исааковна была полна надежд, что теперь сын раскается. И что свадьбе быть. И очень благодарила Лену за то, что выслушала.
Лена уходила в смешанных чувствах – радости за свою бывшую школьную учительницу и тревоги. Она, в отличие от администратора, иллюзий насчёт подобного рода сыновей не питала. И насчет рака тоже.
На работе Ленина тревога за Людмилу Исааковну сменилась тревогой за Сергея. Первые дни после собеседования он ходил, расправив плечи. Ответа на жалобу всё не было. Это было странно. Он утешал себя мыслью о том, что письмо проходит какие-то инстанции, убеждал себя, что был прав. Он не подозревал о том, что на сигнал отреагировали в тот же день, как он отправил письмо.
В кабинете Димы раздался телефонный звонок. Москва, Минэнерго, Власов.
– Добрый день, Дмитрий Алексеевич. Это Власов, – прозвучал знакомый голос в трубке.
– Добрый, Лев Яковлевич, чем обязан? – ответил Дима.
Он не тратил время на церемонии. У него скоро Совет по Вышке. Его раздражала манера Власова тянуть паузы.
– Тут ко мне кое-что прилетело. Думаю, вам стоит знать.
Дима повесил трубку. Сукин сын. Он жаловаться решил. Ладно.
Плохое время выбрала Катя, чтобы заглянуть к мужу. Но уж больно хотелось посмотреть, как там обстоят дела. Ну, и лабутены показать офисным сучкам – Катя знала, Вика со Светкой оценят.
В приёмной она наткнулась на незнакомку. Красивая девка. Года двадцать два, не больше. Где старая Вика?
– Вы кто? – спросила Катя высокомерно.
– А вы? – не смутилась соплячка.
Юлю перевели из другого отдела. Она гордилась новым местом.
Катя одарила её взглядом, фыркнула и направилась к Диме в кабинет. Юля побежала наперерез.
– Дмитрий Алексеевич занят. Вы записаны?
– Я жена Дмитрия Алексеевича.
Припечатала Катя и вошла. Юля открыла и закрыла рот. Жена – это святое. Она по прежнему руководителю знала.
Дима поднял глаза от бумаг:
– Тебе разве не сказали, что я занят?