В один из вечеров идиллию прервал неожиданный звонок. Звонила Людмила Исааковна. Они давно не виделись. Та не стала по телефону говорить о своей проблеме, договорились встретиться утром в кафе. Голос у Людмилы Исааковны был растерянный. Интересно, что там у неё случилось?
Увидев своего верного администратора, Лена поняла, как сильно она соскучилась по ней, по своему кабинету, по своей старой жизни. Они заказали по чашке кофе. Лена заверила, что не спешит.
Она рассказала про Машку. Людмила Исааковна начала издалека про жениха. Хотя Лена давно уже поняла, что это Николсон, старый ворчун. Они друг другу сразу глянулись. У Лены на это дело глаз-алмаз. А потом женщина перешла к тому, что его беспокоило. Клиент никогда не говорит сразу, зачем пришёл, вздохнула администратор. А история была действительно непростая.
Людмила Исааковна переехала к Николсону. Мужчина решительный, он не стал ходить вокруг да около. Он знал, что ему осталось недолго. Лечиться наотрез отказался. Перевез её нехитрый багаж в свою большую квартиру. Уехала туда и пальма, и последний щенок, которого Людмила Исааковна так и не смогла пристроить.
Жили они хорошо, дружно. Людмила Исааковна посмеивалась над характером Николсона, называла его «мой ворчун». Пенсия у него была хорошая. Они могли себе позволить по выходным ужинать в ресторанах, ходить в театры. Много гуляли, вечерами читали друг другу вслух. Вот только уговорить Николсона на лечение ей никак не удавалось.
Однажды Людмила Исааковна спросила о его сыне, тот не звонил, не появлялся.
– Пошёл он к черту! Мы не общаемся. Смерти моей ждет, ты же знаешь, – буркнул Николсон.
– А вдруг ты ошибаешься, дай ему шанс! Пригласи с семьёй на ужин, – предложила она.
Николсон поскрипел, но согласился. С Людмилой Исааковной он размягчился.
– Ладно, женщина, но только ради тебя.
Людмила Исааковна весь следующий день хлопотала на кухне. Стол накрыла с любовью, красиво. Вечером пришёл сын с женой, без детей. Обстановка была с самого начала напряжённой. До последнего суетилась и когда села наконец за стол, сын удивился.
– Она с нами остается? Я думал, это твоя новая помощница по хозяйству.
И это после того, как отец сходу представил сыну с невесткой свою Людмилу. С гордостью и нежностью в голосе.
Людмила Исааковна не знала, что сказать. Николсон поперхнулся хлебом. Повисла пауза. Было очевидно, что никакой ошибки нет. Сын хотел её унизить.
– Мы вместе живем, это моя любимая женщина, – поднялся Николсон.
Встряла невестка.
– В смысле вы тут живете? Может, и прописаться уже успели?
– Да ты совсем сбрендил! – вскочил из-за стола сын.
Николсон побагровел и встал, указав на дверь.
– Вон.