Бард бы сказал немного по-другому, чему там у Креоны надо отдать должное… Но суть осталась бы та же.
— Хе-хе-хе, — я всё же не сдержался, посмеиваясь над запахом яда упыря с чесноком. Тонкая шутка над Бездной произвела на свет что-то невозможное.
Цербер прилепился сверху к какой-то банке, почуяв такой густой запах Тьмы, что даже забыл про нашу с ним задачу. Да чтоб тебя, глупое исчадие, это не то, что нам нужно!
Моя рука полезла на полку выше, сняла первый попавшийся бутылёк… Есть! Я понял, что это — оно самое, едва я откупорил крышку.
— Ням-ням-ням! — цербер крутился над головой.
Я пригубил содержимое, оказавшееся на вкус чуть слаще ушной серы, и сразу же смог подтянуть отнявшуюся ногу. Ещё глоток, и мне удалось встать, а потом вернулась к жизни левая рука.
— Чего у тебя тут? — проворчал я, откупоривая банку, к которой прилип Кутень. Ого, концентрат Тьмы…
Когда душа Тёмного Жреца возвращается из Тьмы в реальный мир, она может принести с собой какое-нибудь существо. Немногие тёмные твари могут жить в нашем мире, но все они обладают силой, большой или малой. И вот эту-то силу и можно упаковать, сжать до размеров таблетки, чтобы потом иметь возможность перед погружением во Тьму стать чуть-чуть сильнее.
Я усмехнулся. Вайкул, судя по крохам на дне банки, притаскивал каких-то совсем ничтожных обитателей Тьмы… Ну, что взять со слабака?
Но это просто двойное везение, потому что, по воле судьбы, мой цербер тоже был ничтожным обитателем. Таким ничтожным, что он сам пока является кормом для сущностей во Тьме.
— Жри, — сказал я, впуская Кутеня в банку.
Голова кружилась от гуляющих в голове потоков яда и противоядия, но я, улыбаясь и пошатываясь, всё же потащился к окну. Пора уже снимать магию «вчерашней ночи».
Я почти дошёл до угла с заваленной Креоной, когда меня ждал сюрприз…
— Ваше ветрочарие!!! — в комнату влетел Мирон.
Закованный в кольчугу, в глухом шлеме и с внушительным мечом наперевес, в этот момент он на меня произвёл даже большее впечатление, чем Вайкул с его посохом. Броня и клинок сотника густо блестели кровью, добавляя эффектности его появлению. Даже с бороды у него капала кровь, и, будь я чуть впечатлительнее, точно бы напугался.
Да, ну твою ж мать-Бездну, это просто какое-то невезение…
И себя, и сотника я видел через глаза цербера, выглядывающего из банки на полке. Сражаться под таким углом было очень неудобно, а сражаться с опытным мечником, который сотником стал явно не за красивые глазки, было ещё сложнее.
— Ты-ы-ы… — выдавил с ненавистью Мирон, снимая шлем и являя южное смуглое лицо, — Ещё не сдох, подсыл⁈
Я выставил топорище, ориентируясь на звук упавшего шлема и на зрение Кутеня. Но сотник, судя по всему, сразу заметил неладное. Он сделал шаг в сторону, потом в другую, повёл мечом, описывая широкие круги, и счастливо ощерился.
Я же лихорадочно пытался придумать, как решить эту проблему. Нет, конечно, я люблю планирование, но мне почему-то на него никогда не дают времени… Чёртова импровизация!