— Тебя прислала Мавша?
— Ну, мы с ней здорово развлеклись ночью, прямо над ласковым морем, — он растягивал слова, снова ожидая какой-то моей реакции, — О-о-о, как нам было хорошо… кхм…
Я молчал, и он недовольно выпятил губы.
—…очень хорошо…
Чего он от меня хочет-то? Ревности? Сдаётся мне, она в его сторону-то и не взглянет.
— Ну, и в порыве нашей страсти она шепнула о тебе, — с лёгким разочарованием закончил он.
— Давай быстрее, — прокряхтел я, чувствуя, что пальцы начинают сдаваться, и разговор долгим так и так уже не получится, — Что ты хотел? Если Хморок тебе враг, то заканчивай уже. Если друг, то помогай.
Я снова попытался поставить ногу на стену, хотя бы здоровую. Чёртов Стрибор, всё испортил.
— Друг⁈ Помочь? — брови Стрибора съехались в грозную галочку, и он яростно замахал веером, — Ты снова про свой долг⁈
Ах, значит, у Стрибора долг перед Хмороком? При этом, насколько я разбирался в эмоциях, этот ветренный яро ненавидел северного бога, и даже не скрывал этого.
И если он ждал, что я начну его умолять, то он ошибался. Во-первых, брать на себя долги каких-то божеств я не собирался. А во-вторых, он именно этого и хотел — чтобы я упрашивал.
Он желал всеми фибрами души, чтобы его умолял грозный северный бог, который этого Стрибора наверняка гонял одной левой по всей… по всей… как там бард говорил про этот континент? Тахасмия?
— Я не просил спасать мне жизнь! — вдруг взвизгнул Стрибор, — Я ничего тебе не должен.
— Ну так вали в Бездну, — прохрипел я, чувствуя, как пальцы отпускают ткань.
Наконец, витки шторы съехали с руки, и вес тела неумолимо потянул к земной тверди. Ветер засвистел в ушах, я зажмурился и перехватил Креону так, чтобы самому спиной налететь на голову упырю, а она ударилась об мою грудь. И чего я о ней так пекусь?
Не сразу до меня дошло, что миг падения длится очень уж долго… А ветер в ушах так и продолжает свистеть. Я открыл глаза, чтобы увидеть прямо над собой внимательные и насмешливые глаза с белыми зрачками.
— Северный говнюк, — Стрибор отлетел, помахивая веером. Он щёлкнул пальцами, и ветер в моих ушах сразу затих.
Ах ты ж, продрись небесная. Это всё он сделал для того, чтобы просто насладиться моей рожей перед падением.
— Знаешь, что я думаю, южный говнюк? — спокойно спросил я, покачиваясь в воздухе.
— Ты, смертный наглец!