Тут же воздух перед нами загудел и засвистел, словно бил по площади, и при этом пытался протиснуться сквозь узкое горлышко. Не сразу до меня дошло, что нас защитил щит, поставленный вокруг кровати самим же Вайкулом.
Вот только свист изменился, я понял, что щит даёт трещину, и, не придумав ничего лучше, просто схватил Креону в охапку вместе с периной.
Тут же нас снесло порывом ураганного ветра. Лязгнули цепи, мои лопатки снова встретили препятствие, на этот раз не только деревянное, но и стеклянное. Явно какой-то хлипкий шкаф, вот только за ним моя изрезанная спина встретилась с монолитной стеной…
— Уф-ф-ф!!! — от удара из моих лёгких вылетел весь воздух. Креону с периной отбросило в сторону.
Я попытался вдохнуть, но не смог… и всё это под дикий хохот Вайкула во тьме.
— Ты же не забыл, что я маг воздуха⁈ — наместник смеялся, и его хохот смещался в мою сторону.
Да чтоб тебя черви живьём сожрали! Ты у меня ещё похохочешь.
Я силился подняться, но только хватал ртом воздух, он ни в какую не хотел идти в лёгкие.
— Кстати, я старший маг… Кха-кха!
Вайкул закашлялся, и мне удалось втянуть крохотную порцию воздуха. Ага, значит, яд подействовал на старика.
Попробовав призвать Тьму и активировать огненную ярость, я вдруг осознал, что это была не лучшая идея — этот огонь так же напрягал мышцы, и так же сжёг остатки кислорода в лёгких.
Ох, поглоти меня Бездна, да что ж творится-то…
Вкрадчивый голос Бездны во тьме резко отрезвил впадающий в панику мозг, и я заворочался, выбираясь из обломков. Попытался нащупать под рукой хоть какое-то оружие. Хрен тебе, черноволосая!
Вдруг мою руку обхватили холодные пальцы. Я на миг испугался, что вправду встретил в настоящей Тьме настоящую Бездну, и попытался вырвать руку. Но пальцы вцепились намертво, подтягивая ко мне обладательницу… и тут же в мои губы впились ледяные губы.
Насколько может быть опасен поцелуй Бездны⁈ Я сразу же вбросил в кровь столько огненной ярости, сколько смог, чтобы сопротивляться Тьме, как вдруг в меня полился живительный и холодный воздух.
Креона⁈
Чародейка вдохнула в меня столько, сколько смогла, и я, не теряя ни секунды, на четвереньках рванул к Вайкулу. Туда, где последний раз слышал его голос.
Для Тёмного Жреца кромешная темнота привычна. Каждое погружение — это блуждание в идеальном мраке, где опасность не видишь, а только чувствуешь. Но ещё ни разу я, Всеволод Десятый, не погружался во Тьму на карачках, когда левая рука уже не слушается, да и нога тоже подволакивается с неохотой…
Моя рука неожиданно легла на топорище, и я замер. Кутень? Нет, не отзывается, но я чувствую его внутри…