Она помолчала, потом подняла голову и покачала головой. Ее щеки слегка порозовели, и он понял, что она опустила голову, чтобы скрыть румянец.

— Нет. Удивительно, но это не так.

Она посмотрела в сторону, проверяя свою собаку, он понял это, когда проследил за ее взглядом и заметил, что Рокси спит возле стула с полотенцем Валери на нем. Он предположил, что собака бродила по двору, когда он пришел. Но тогда он не заметил ее отсутствия, ему не терпелось добраться до Валери.

— Не знаю, почему меня это не беспокоит, — призналась Валери, снова привлекая к себе его внимание. — Наверное, потому, что меня накачали наркотиками и большую часть времени я проспала. Я имею в виду, похищение было довольно травмирующим, и первая ночь тоже, но последняя ночь… — Она поколебалась, а потом призналась: — Было приятно дать отпор.

Андерс понимающе кивнул.

— Заметь, если бы мне не удалось сбежать, это была бы совсем другая история, — добавила она с кривой усмешкой.

— Ты не просто сбежала, Валери, — тихо сказал он. — Ты спасла и других женщин. Каждая из них обязана тебе жизнью.

— Ты думаешь, Люциан прав, и другие женщины не согласятся на встречу? — спросила она, поерзав в воде. — Ты думаешь, что Люциан прав?

Андерс колебался. Он не хотел лгать своей спутнице жизни, но не знал, что сказать, чтобы не солгать. Люциан не стал бы просить других женщин собраться вместе. Он не мог. Когда он сказал, что женщины вернулись к своей прежней жизни и, вероятно, хотят забыть, он имел в виду, что они вернулись к своей прежней жизни после того, как их заставили забыть. Их воспоминания были стерты. Они не вспомнят ничего из того, что произошло. Воссоединение их, вероятно, все исправит, но это было рискованно. Они стерли их воспоминания, потому что многие из них не были так сильны, как Валери, и были готовы рассыпаться на кусочки. Стереть их воспоминания было самым добрым поступком. Люциан не стал бы ничего менять, если бы это не было абсолютно необходимо.

— Ты тоже не думаешь, что они согласятся встретиться? — спросила Валери, когда он замолчал, погруженный в свои мысли.

Решив, что отвлечение внимания — лучшая тактика в данной ситуации, Андерс притянул ее к себе и поцеловал. Это было все, на что он рассчитывал. Поцелуй, может, два, чтобы отвлечь ее от вопроса, на который он не мог ответить честно. Он идиот, признал Андерс несколько секунд спустя, когда Валери после некоторого колебания открыла рот. Любая мысль о том, чтобы остановиться на одном или двух поцелуях, вылетела в окно, как только она начала целовать его в ответ. Он едва осознавал, что ее руки обвились вокруг его шеи, его чувства сотрясались от того, что делали их губы, и от ощущения ее тела, прижимающегося к нему в воде. Застонав, Андерс повернул ее и прижал спиной к холодному кафелю бассейна, удерживая своим телом, а его руки начали скользить вниз по ее бокам.

Он думал, что вода была прохладной, когда вошел? «Сейчас она казалась теплой, даже горячей, как будто их тела нагревали ее», — подумал Андерс, когда его руки нашли ее грудь через купальник, и Валери застонала ему в рот. Звук, который он повторил, когда ее удовольствие прокатилось по нему. Желая большего, Андерс отодвинул в сторону чашечки ее купальника и накрыл ее грудь руками. Как только он это сделал, Валери прервала поцелуй, задохнувшись от возбуждения, ее ноги обвились вокруг его бедер, а пальцы скользнули по его коротким волосам, пока он сжимал и мял мягкие шарики. Когда он убрал руки, чтобы обнять ее за талию, она разочарованно застонала, а потом вскрикнула, когда он поднял ее из воды и прижался губами к розовому соску.

Андерс застонал, когда ее возбуждение пронзило его, словно удар в живот. Он жадно сосал одну грудь, потом другую, потом не выдержал и снова опустил ее, чтобы снова завладеть ее ртом. Их поцелуй на этот раз был почти яростным, битва языков, когда он подался вперед, потирая пах об нее. Она отшатнулась, и на этот раз он ощутил двойной удар возбуждения и желания, когда их удовольствие смешалось, вибрируя в нем растущими волнами. Обхватив обеими руками ее ягодицы, Андерс сжал их и прижал ее еще крепче к себе, затем скользнул рукой вниз, чтобы найти ее горячую сердцевину. Он почти достиг этого сладкого места, и его тело пульсировало от предвкушения, когда услышал свое имя, произнесенное безошибочно. Андерс замер, разрываясь между стоном и проклятиями. Затем он медленно убрал руку и немного отодвинулся от Валери.

— Извини, — прошептал он, когда она застонала от потери. Вздохнув с сожалением, он одернул ее купальник и посмотрел мимо нее в сторону дома. Люциан стоял в открытых французских дверях с бесстрастным лицом.

— Приведи Валери. Художник здесь, — просто сказал он. Он не кричал. В этом не было необходимости. Андерс прекрасно его слышал.

Вздохнув, он кивнул, затем наклонился к Валери, и на мгновение закрыл глаза.

— Что он сказал? — спросила она дрожащим голосом.

— Пришел художник, — торжественно ответил Андерс.

— О, — выдохнула Валери.

— Мы должны выйти, — мягко добавил он.