Он меня не просто трахал. Метил, и не торопился, словно впереди бесконечная ночь. И я понимала, что он будет насыщаться, пока не устанет от меня, пока не надоем. Он так долго хотел этого.
Когда Андрею становилось особенно приятно, он останавливался и ждал, шептал нежности. Шептал, когда видел, что мне хорошо. Шепотом предупреждал, если хотел поменять позу или проникнуть поглубже.
Я проваливалась в полубессознательно состояние. Откуда-то издалека, сквозь непроницаемый кокон удовольствия и темноты, через которые не могли пробиться даже мои мысли и сожаления, долетал тихий скрип кровати. В разном темпе: тише-громче, ритмичней-медленней. Темнота царила и в моих мыслях. Я ощущала свое дыхание на мокрых губах — мокрых после его жадного рта. Ощущения в теле. Его член там, откуда расходятся волны сладости и тепла по всему телу… Андрей завладел не только моим телом, но и сознанием.
Это было совсем иначе. Ни взрыва, ни бури, только тягучая сеть наслаждения, ровного, как пламя, устойчивого, практически бесконечного. Наши тела стали влажными от пота, скользкими, а он все никак не мог угомониться, играл со мной, мучил, держал в этом состоянии, как в ловушке, планомерно доводя до оргазма. Он принес не только наслаждение, но и огромное облегчение, когда игра, наконец, закончилась…
В этот момент я заорала, вцепляясь в подушку пальцами и осознала, что стою на коленях, щекой прижимаясь к кровати, а руки вытянуты вперед. Во рту пересохло, а под кожей пылает жар.
Вязкий, тягучий, обволакивающий секс с Андреем не был похож ни на что, что было со мной раньше.
Он дал мне забыть обо всем.
Глава 19
Лунный свет оставил следы на нашей постели.
В плотных объятиях было жарко. Андрей лежал на боку, прижимая меня к себе. У него было пустое выражение лица, словно внутренне он освободился, исчезла жесткая асимметрия лица. Заметив, как болезненно я смотрю, поцеловал в губы и зажал мне рот рукой.
— Что бы ты ни хотела сказать… Молчи. Про Дашу… Эмиля. Молчи.
От его слов резало сердце. Я вырвалась из плена нашей влажной истомы и голая села на край постели, запустив пальцы в растрепанные волосы.
— Вкусная помада, — донеслось из-за спины.
Да… Я для тебя вкусная. Мои чувства — не девчонки, какой я была два года назад, взрослой женщины, зрелой, пережившей многое, включая смерть мужа, оглушали меня. Горели на коже, зашкаливали в нервных окончаниях. Жизнь так быстро проходит… Однажды Андрей сказал: все тлен. Как он был прав. И я тоже им стану.
Под ногами валялась разорванная упаковка от презерватива. Судя по тому, как вывернуло фольгу, рвал вне себя от эмоций.
Я закрыла глаза. Нервный срыв, истерика, секс — похмелье было неминуемо. После секса стало грустно. И я не сколько о сексе с ним жалела, сколько о том, что все произошло здесь и сейчас. После эксгумации я планировала ехать в Лондон. Не знаю, роман ли это на три дня или нечто большее? Я ведь говорила, что уезжаю.
Я обернулась через плечо. Андрей привстал, убирая с лица спутанные волосы. Провел пальцами до конца пряди — словно удивился, что такие длинные. Когда я сидела, волосы касались смятой постели.
— Ты моя, Дина, — добавил он. — Моя навсегда.
У Андрея был глубокий темный взгляд.
— Иди ко мне.