Приехав в село, друзья заскочили к Василенкам, попили с ними чая из самовара, помогли Семенычу перетаскать привезенные накануне березовые чурбаки к дровянику под баней, и направились к затону рыбачить.

— Эй, рыбачки! — Крикнул им вдогонку Василенко. — Подкатывайте к обеду, а перед ужином я вас в бане попарю. Отдыхать в селе, и не попариться в бане — это большой грех!

Попарились шикарно! Друзья бывали в бане до этого, и не раз, но, как оказалось — то были не бани, а так — жалкое подобие.

— Вот! — Любовно похлопал по стене Семеныч, когда мужики выскочили из парилки в предбанник отдохнуть и глотнуть холодного пивка. — В прошлом году только, вместе с сыном и зятем, срубили. Я то, раньше думал: что такое баня — парилка, да предбанник! Ну — печка, там, и все такое. А вот и хренушки! Тут, как оказалось, столько тонкостей всяких, ньюансов! И все нужно соблюсти! Это как у меня на «железе» было, ну — на подводной лодке: куча всяких приборов, устройств, команда, которая управляет этим всем. Если все хорошо выполняют свои обязанности — корабль в порядке, боевая задача выполняется. Но, не дай Бог, кто-то что-то сделал не так — что-то не так включил, не вовремя открыл или закрыл, и так далее — все — может быть беда! Ну, баня, конечно же, не подлодка, но строить, а затем пользоваться ею нужно тоже с умом. Не так печку сложил, дымоход вывел, не тем деревом стены обшил, или еще чего — уже нормально не попаришься! Я гору литературы перечитал по этому делу, у мужиков местных много консультировался, пока не вывел некую золотую середину. Вот потом уж и начал стройку!

— Лех, а Лех. — Робко обратился к другу Матвей, когда они, чуть ли не в состоянии левитации, после бани, сидели за столом под яблоней, пока хозяйка собирала ужин. — Машину дашь, на часик?

— Да не вопрос! А заче…. А, ну конечно — бери! — Заулыбался Алексей, поняв, для чего другу нужен транспорт. Я только фотик возьму — хочу снимки на ноут сбросить, поработать с ними. Но ты не долго. Рановато еще тебе там светиться подолгу, а то ее родителей раздражать начнешь!

— Да понял я, понял. — Успокоил друга Матвей.

Естественно, вернулся гулена не через «часик», как обещал, а далеко за полночь. Машину оставил возле сельсовета, под пригляд Семеныча. Настроение было прекрасное, душу распирало чувство счастья, поэтому спать не хотелось и Матвей, даже, сыграл с Василенко пару партий в шахматы.

— Я чувствую, — сказал Григорий Семенович, когда легко выиграл два раза подряд, — из тебя сейчас такой же шахматист, как из меня фигурист. Иди-ка ты лучше спать, жених!

До своей кровати Матвей крался как шпион через границу, но, к его удивлению, Леха не спал.

— Что, Ромео, нагулялся?

— А ты почему не спишь? — последовал ответ вопросом на вопрос.

— Ага, уснешь тут…. Ну, как все прошло?

— Ох, Леха, это такая девушка!

— Так ты мне и про Надьку когда-то так же пел!

— Ну, ты….

— Да ладно, ладно! Не кипятись! Я и сам вижу, что Лариска — совсем другая, прежде всего порядочная. А это, по нынешним временам — это очень важно. Если ты ей не приглянулся — то так прямо и скажет. А если по душе пришелся — значит, все у вас будет хорошо, и с «папиком», в один прекрасный момент, она никуда не соскочит.

— Спасибо, дружище!

— Кушайте, на здоровье! Ладно, спать давай. Утром я тебе такое покажу, что романтическую блажь с твоего лица вмиг смоет! Ну — или существенно поубавит.

Спали до часов девяти. Проснулись от того, что в большое окно комнаты вовсю светило, даже припекая, утреннее солнце.