— Что-что? — он приложил ладонь к уху. — Ты не хотела, сладкая? Чего? Не хотела, чтобы я сгнил заживо? Не хотела, чтобы узнал, что ты тоже не подохла? Или не хотела снова увидеть меня, потому что знала, что я не отступлюсь?

Вис ответил то, что стоило бы сказать мне, и стекающая из уголков рта кровь ему не помешала:

— Она не хотела, чтобы ты стал гниющей мразью. Но, кажись, ты всё равно стал. Сюрпри-и-и-из!

За дерзость поплатился сломанным носом, но, судя по довольной физиономии, не пожалел.

Кай обеспокоенно подул на кулак, не уверенный, что оказалось крепче: кости рыжего или собственные.

— До чего же жаль, сладкая, что до меня дошло так поздно! Я понял, что ты не просто умерла, а сделала меня бессмертным, когда уже не мог, — Кай с отвращением опустил взгляд на собственные руки, — разучился наслаждаться жизнью. А потом я узнал, что ведьма из Холмищ никуда не делать. Что свою жизнь ты сохранила, а мою испоганила! Но ничего. За столько лет я накопил достаточно средств и знаний, чтобы нанять… специалистов и превратить твоё существование в пытку!

— Так этот хрыч и есть заказчик?! — гнусаво удивился Вис. — Ведунка, в твоём-то возрасте могла нажить и более достойного врага! Так, стоп… Хрыч, — обратился он к Каю, — ты ведь вывесил заказ на книгу, а не на жизнь.

— Потому что никто не достоин убить мою сладкую Варну! — изволил ответить Кай. — Ранить — да, я рассчитывал на это. Покалечить и доставить ко мне. Но убить… — старик аж весело подпрыгнул, точно был молод и счастлив. — Убить её я должен сам! Книга… Было бы чудесно, если бы кто-то нашёл книгу! Ведь где-то же твоя дохлая бабка должна была записывать заклинания, верно? Верно, сладкая?

Я не отвечала. Да и нужен ли был ему мой ответ?

— Но книга — ничто без мести. Поверь, нежная, милая Варна, я предпочёл бы тысячу раз прожить свою чудовищную жизнь за возможность отнять твою!

Меня скрутило, как свежевыстиранное бельё, нутро полезло наружу кровью, но Кая это жуткое зрелище радовало, точно непристойные картинки пьяницу. Он колдовал со страстью, с бешенством, какое бывает только у жестокого ребёнка, отрывающего крылья мухе…

Когтистая лапка прыгнул с места, одной рукой обхватывая ноги старика и падая вместе с ним, но почти сразу взмыл в воздух, как подтянутый за верёвочки, и уже меж его зубов сочилось алое:

— Мама учила меня не бить женщин и стариков. Ау-у-у-у, — он скрючился, а Кай, облизывая болезненно-яркие губы, крутил ладонями в воздухе, забавляясь с пленником. — Но для тебя я готов сделать исключение…

— Больно? — заботливо спросил старик.

Вис и теперь продолжал скалиться. Сломать его пополам, выпотрошить Кай мог. А вот сломить — никогда.

— Не-е-е-ет, щеко-о-о-отно!

— Ну так попроси пощады!

— А ты мне её дашь?

— Вот ещё! — старик хохотнул. — Но будет ещё приятнее тебя убивать.

— Что ж, придётся обломать тебе кульминацию удовольствия. В этом я профи!