Она стояла молча, от потрясения не зная, что сказать. Смириться с потерей Гаррета было слишком сложно. Сложно было рассказывать обо всем, понимая, что его больше нет, и она замкнулась еще больше.

— Отец, как она смогла стать Владыкой? Ты же сам говорил, что женщинам это не под силу?

— Так и есть, но здесь что-то не так. Я сам хотел бы узнать, как это произошло.

Все смотрели на нее, дожидаясь хоть слова в ответ.

— Я не знаю, о чем вы говорите! Я просто умерла. Вы меня воскресили, даже не спрашивая, а теперь из-за меня начнут гибнуть люди! — закричала она. — Гаррет умирает из-за меня!

Анункасан подошел к ней ближе.

— Ты видишь Владыку? — озадаченно спросил он, не отрывая взгляд от ее желтого глаза.

— Только сегодня впервые увидела. Он избегал меня всегда, но однажды в моей голове сказал, что он не мой ванпул. А сегодня что-то изменилось, и он многое успел рассказать. Сейчас он смотрит на меня, но тело его все больше становится прозрачным, — она ткнула пальцами в пустоту, где видела дракона.

— Он сам сказал, что не принадлежит тебе? — Анункасан посмотрел в сторону, куда она показала.

— Да. Сейчас я вижу его, даже когда закрываю глаза, — она снова глядела в пустоту.

Анункасан протянул к ней руку, но она отшатнулась. Он медленно кивнул, показывая, что все в порядке, как когда-то сделал это в лесу. Он положил руку ей на живот и ахнул.

— Ты ждешь ребенка, Джоан? — скорее подтвердил, чем спросил Анункасан.

— Этого не может быть, — Эрик растерянно смотрел на Джоан, у которой был лишь ужас на лице. — Ты ведь не можешь быть беременна, скажи.

Она молчала. Все молчали. Слова Анункасана удивили всех настолько, что сама Джоан фыркнула, но, будто испугавшись чего-то, снова посмотрела на вождя.

— Дитя уже было в тот день, когда тебя убили, Джоан. Ты ждешь сына, это он избранный. У Владыки хватило сил, чтобы спасти вас обоих, ведь без тебя ребенок бы не выжил, — Анункасан словно пытался говорить мягко, чтобы она тоже заговорила.

Эрик прищурился и взял ее за руку.

— Джоан, ты не можешь быть беременной. Я не закончил в ту ночь, здесь какая-то ошибка.

Но она смотрела в пустоту, не видя ничего вокруг.

Мысли унеслись в тот самый день, когда она стала женщиной. Все вокруг исчезли, и она увидела только себя, в разорванном платье, с растрепанными волосами и ужасными шрамами вместо глаза. Краска от пота растеклась, и, лежа на кровати, девушка разрывалась от плача, но тут кто-то вошел, закрыв за собой дверь на ключ, и подбежал к ней. Он помог ей сесть на кровати и двумя руками держал за лицо, пытаясь успокоить.

— Джоан, слышишь меня?