— С Гарриком у тебя все в порядке? — не выдержала Марго.

— Лучше не бывает!

— А с Петром Арсентьевичем?..

— Отлично! Так отлично, что я ему завтра же скажу, что играть Бьянку в «Укрощении строптивой» будешь ты!

— Петр Арсентьевич «Строптивую» будет ставить?.. Здорово!.. Представляю!.. — восторженно улыбнулась Марго.

— Учи роль Бьянки!

— Да ты что, Жаклин! Куда мне!.. Я — опереточная!.. Мне к Шекспиру дорога заказана!

— Ну и я была опереточной! Даже мюзикхольной, а теперь… — не поняла ее опасений Жаклин.

— Ты — другое дело, ты красивая, сверкающая, особенная! А я…

— Что — ты? — лениво спросила Жаклин.

— Стекляшка на солнце. Чуть оно скроется, и сразу видно, что к чему! Вот мы подруги, и хотя трудно, да почти невозможно себя оценивать объективно, но я же вижу, может быть, и не хочу, но вижу, какая разница между нами!

Жаклин насторожилась.

— Так ты меня должна ненавидеть!.. Марго!.. Да ты, наверное, меня ненавидишь.

— Нет! — торопливо воскликнула Марго. — Нет!

— Ну как же так? — закуривая, попыталась понять Жаклин. — Я — воплощение успеха! Неважно, какой ценой! — вскользь добавила она. — А ты…

— А я — полная противоположность, — тоже закуривая, рассмеялась Марго. — Но не совсем! Вот, квартиру дали, пусть коммунальную. Сейчас в «Принцессе цирка» репетирую Мари.

— Во втором составе! — понимающе кивнула Жаклин. — Послушай, я хочу тебе помочь изменить жизнь. Я сто процентов даю, что Петруша возьмет тебя на роль Бьянки.

Марго отрицательно замахала руками.

— Я с тобой всю роль пройду, Гаррика подключу!..

— Ничего не выйдет! В двадцать восемь из опереточных в драматические не переходят!