Полковник Дедмон слегка наклонил нос бомбардировщика и был вознагражден нарастающим "вжжж" из трюмного туннеля. Открылся люк, оттуда появились две руки с подносом. Сержант Кинг взял его и подержал, пока Смит вылазил из тележки. Наконец от встал на пол кабины и принял поднос обратно.
— Вот, прошу, господа. Два кофе, черных с сахаром. Два бутерброда со стейками, кетчупом и майонезом. Майор Клэнси, ваш со швейцарским сыром.
Было что-то необычное в бутербродах с жареным мясом, приготовленных на высоте свыше четырнадцати километров. Теперь, когда война закончилась, и B-36 вновь обрели положенный по проекту камбуз, их потолок уменьшился на триста метров, но в мирное время это уже было не важно. Отсек был маленьким, но он сделал двухдневные полёты намного более удобными. Чтобы преодолеть без малого двадцать тысяч километров со скоростью 460 км/ч, требовалось много времени. Роберт вгрызся в свою порцию.
— Хорошо, очень хорошо. Спасибо, Смит.
— Чав-чав-ням.
— Я думаю, майору Клэнси тоже понравилось. Как там теперь на корме?
— Всё отлично, сэр. РЭБовцы играются с новыми приборами. Кофеварка тоже работает хорошо.
— Рад, что приоритеты расставлены верно. Помочь вернуться?
— Если не затруднит, сэр!
Дедмон подождал, пока Смит залезет обратно в рамку тележки, а потом взял штурвал слегка на себя. Даже руками не пришлось отталкиваться.
— Штурман, что там у нас?
— Примерно четыре часа до суши. Мы пересечём британское побережье южнее Глазго, затем через Северное море, Балтику и снова над сушей к Петрограду. Разворачиваемся на Москву и садимся в Шереметьево. Бортовое вооружение деактивировано, сэр. Три М-IV и М-V. Мы можем включить их в любое время, если скажете. Двигатели ведут себя хорошо, сэр. Даже шестой.
Его поменяли после того, как "Техасскую леди" подбили во время "Великана". Как и другие пять поршневых моторов, он работал на неполных оборотах.
— Сэр, а что мы будем делать в России?
Полковник потянулся в кресле. Перелёт был долгим. Фил Клэнси заменил майора Пико, который покинул экипаж, чтобы помочь в создании НОРАД. Филу ещё долго придётся привыкать к мысли, что B-36 способны долететь куда угодно и когда угодно, и ничто не может их остановить.
— Просто так сложилось. Мы летим туда с "Куколкой" и "Шестым пилотом" на нескольких дней. Русские попросят, чтобы мы полетали немного, может быть, показались на районами, где ещё сидят немцы. Теоретически, если они снова рискнут применить газы, сбросить на них что-нибудь. Но теперь это весьма маловероятно. Примерно через неделю возвращаемся домой, нас сменяет другое звено, а мы – в Неваду. Там какие-то испытания планируются.
— Сэр Эрик, вы уже читали свежий доклад? Пришёл сразу с утра. ВВС потеряли ещё одну машину. История та же самая, самолёт развалился в воздухе. Так больше нельзя. Это пятый случай за месяц. Я приказал отменить полёты, пока не разберёмся в проблеме. Это плохо, но иначе доиграемся. Пока идёт расследование, можно продолжать использовать "Страусы". Есть ли новости? Мне кажется, надо поднять вопрос, не случится ли то же самое с "Шершнями"?
Эрик Хаохоа задумался. Должность секретаря кабинета небезосновательно включала в себя управление разведслужбами. И там и там требовались способности отличать по-настоящему серьёзные проблемы от тех, которые только кажутся значительными. С этим также было связано умение отвечать на вопросы не в том порядке, в котором их задаёт собеседник, а по степени их важности. Как раз тот самый случай.
— Сэр Мартин, по катастрофам "Москитов"[11] уже есть ряд предварительных выводов. Слишком рано, чтобы обнародовать их, но комитет по ЧС считает, что они нашли источник неисправностей. Клей, сэр Мартин. Когда "де Хэвиленд" разрабатывали самолёт, то для деревянных конструкционных элементов и пропитки фанерной обшивки использовали фенольные смолы. Это хорошо, но вот для склеивания самих частей они выбрали казеин. Сэр Джоффри, озадачившись этим вопросом, пришёл к выводу, что к этому привело целых три пути: вопрос экономии, лёгкость в применении, и способность казеинового клея заполнять стыки, что было важно в условиях военного производства и большого разбега допусков. Это определённо имело смысл в Европе, где холодно и относительно сухо, хорошо подходило для Канады, где ещё холоднее и суше, но здесь стало источником поломок. Казеин, по сути, затвердевший липкий сыр. В тепле и влажности он плесневеет и теряет прочность. Кроме того, он не водостоек, и древесина конструкций пропитывается влагой на стыках. Такое хуже всего для нижней поверхности крыльев, и похоже, поломки с разрушением несущих плоскостей связаны именно с этим.
Это ставит перед нами два вопроса. Один из них странный и нелепый. Нас нельзя назвать промышленно развитой страной, но у нас много плотников и столяров. Узлы, изготовленные здесь, соответствуют более высоким стандартам, чем заложены в чертежи "де Хэвиленд", и совмещаются намного лучше. Говоря производственными терминами, мы можем работать с древесиной, обеспечивая куда меньшие допуски, чем ожидали разработчики. Значит, в соединениях для обеспечения той же прочности требуется меньше клея, и нам больше не нужны заполняющие свойства казеина. Подойдёт любой с необходимой прочностью. Второй вопрос… Исключительно специфический для нас. Казеин получают из коровьего молока. Заставить работать с ним индуистов – та ещё задача. И "де Хэвиленд" нанял сборщиков-мусульман.