Книги

Наковальня неизбежности

22
18
20
22
24
26
28
30

Беда случилась южнее, в Клэпхеме. Когда бригада рабочих начала приводить в порядок большой разъезд, один из них наткнулся на тысячекилограммовую бомбу. Погибло почти тридцать человек. Но не только из-за этого наряды на железную дорогу пугали рабочих. Уничтожая пути, янки обнаружили, что поезда стали прятаться в тоннелях. Они обваливали один въезд реактивными бомбами, а потом выпускали в другой заряды напалма. Живым никто из таких гиблых мест не выбирался. И никто из рабочих до конца жизни не мог забыть внутренности этих туннелей.

Наступила весна. Снег растаял, и бригады направили на другие задачи: разбор завалов, расчистка обломков, восстановление того, что можно восстановить. Джон трудился на завалах и отлично постиг все глубины это ремесла. Недостаточно просто разгрести битый камень. Каждый кусок надо было изучить на предмет полезности и пригодности. Целые или слабо повреждённые кирпичи следовало аккуратно складировать отдельно, для повторного использования; металлически трубы рассортировать и сложить для восстановления. Кроме того, постоянно требовалось осматриваться, чтобы не нарваться на бомбу и ракету. У каждого имелся свисток, и если он видел что-то, похожее на взрывоопасный предмет, по сигналу работы останавливались. Вызывали сапёров, те проверяли находку и обезвреживали её, либо подрывали на месте.

Все думали, что весной голод пройдёт. МакМаллен получил на правительственном складе положенную ему часть семян и посадил их. Он каждый вечер проводил на небольшом участке, пестуя посевы. Но они взошли слабыми и жёлтыми, а потом погибли прямо в грунте. Он проклинал своё невезение, виня себя в неудаче, но узнал, что так было повсюду. Не только на его делянке или в районе, а по всему городу. Затем по радио суровые голоса сообщили, что не только в стране, а по всей Европе нет живых полей. Зимой 1947/48 подъели последние запасы разорённого войной континента, не осталось ничего. По радио так не говорили, но люди знали истинную причину. Бедствие вызвали атомные бомбы янки.

Теперь выживание Британии, Франции и всех прочих оказалось в зависимости от благотворительных поставок. Канада и Австралия отправляли пшеницу и мясо. Джон был уверен – нажились на этом всё равно американцы. Они думали, что могут купить всё на свете. Испания и Италия присоединились, отправив столько еды, сколько смогли, лишь бы предотвратить нависшую катастрофу. Следующая зима грозила стать ещё хуже. Кости МакМаллена явственно на это намекали. Стоял август, а он уже чувствовал, как подкрадывается холод. Ещё одна злая зима положит Европу на лопатки.

Он доел ужин и вычистил тарелку последним из трёх кусочков хлеба.

— Неплохо, Мэйси, на самом деле неплохо. Всего один талон, говоришь? Ну, похоже, за бугром есть что-то полезное. У меня тоже хорошие новости, — он едва сдерживался, чтобы не рассказать жене сразу с порога. — Верфь открывается. Они набирают рабочих и на следующей неделе начинают работу. Я снова буду клепальщиком. Снова настоящая работа!

Мэйси разом забыла дурное настроение и просияла.

— О, Джон, это замечательно. Надолго?

— Года два, не меньше. По крайней мере, так рассчитывает профсоюз. Два крейсера нуждаются в капитальном ремонте. Они провели войну во флоте Австралии и предназначаются теперь для Южной Африки. Вот в чём дело. После этого флот готовит для верфи контракт на строительство подводных лодок. Правда это работа для сварщиков, и с канадского "Виккерса" кто-то приедет для обучения. Об этом говорили на собрании профсоюза говорил об этом. Сварка это работа для клепальщиков, если здраво рассудить, хотя металлисты утверждают, что этим должны заниматься их люди. Профсоюз готов в случае чего устроить забастовку. Но, как бы там ни было, не менее двух лет.

Жена убрала тарелки со стола. У неё тоже был наготове сюрприз. Когда она забирала у мясника еженедельную порцию бекона на двести с небольшим граммов, он сказал, что завтра будет немного сосисок. Она попросила отложить три для неё. Два талона за каждую. Ещё она получила новинку, пакет пюре быстрого приготовления. Его присылали американцы. Достаточно было просто добавить горячей воды. Так что завтра у них на ужин будут сосиски с картофельным пюре. Итого за эту неделю она отоварила десять талонов. Осталось шесть, но уже был четверг.

Британия, Фаслейн,[2]  бункер подводных лодок

Из всех зрелищных мест в большом бетонном укрытии это, пожалуй, было его любимой обзорной точкой. Вид отсюда впечатлял всерьёз. Если спуститься на лифте и выйти на галерею, по левую руку можно было увидеть весь отсек, в котором вдоль причальной стенки расположились подводные лодки. Правый док, по другую сторону массивной взрывозащитной стены, был повреждён. Его крыша, толщиной в десять метров железобетона, и пятнадцатисантиметровой стальной плитой для взведения взрывателей, осталась непроницаемой. Американцы так и не смогли пробить её бомбами, хотя выбоины и трещины снаружи свидетельствовали о многочисленных попытках. А потом их "Скайрейдер" сбросил необычный заряд, который запрыгал по поверхности воды.[3]  К счастью обитателей правого отсека, стальные ворота были закрыты, и не пустили бомбу, но взрыв заклинил створки. Немцы построили бункер очень прочно, будто сам сатана вкалывал на них бесплатно. В итоге, в нём оказались запертыми шесть совершенно исправных лодок серии XXIC[4]. Выйти они не могли.

В действующем доке тоже были заняты все шесть мест. На четырёх стояли субмарины U-класса,[5] на двух самых дальних – X-класса.[6]  Капитан второго ранга Роберт Фокс мог назвать их поимённо, даже не просыпаясь. "Урсула" сейчас заряжала батареи. Из выхлопного отверстия, расположенного на корме, вылетали пар и дым. Их тут же подхватывала вытяжная вентиляция, выбрасывая наружу, за пределы бункера. Дальше стояла "Неустрашимая". Последний раз, когда Фокс её видел, она прихромала в Черчилль с развороченными центральными балластными цистернами. Немецкий эсминец уложил глубинные бомбы достаточно близко, чтобы вскрыть их, но недостаточно, чтобы потопить. Рядом с ней пришвартовалась "Несокрушимая", небольшая субмарина, которая вползла прямиком в Каттегат и всадила четыре торпеды в немецкий крейсер "Принц Ойген". В Черчилль она вернулась на последних каплях топлива. Наконец, "Выскочка", которую сняли с консервации. Она только что пришла из тренировочного патрулирования в Северном море.

Королевский флот сохранил U-класс на вооружении. Они в основном строились британцами и имели клёпаные корпуса. Более новые, V-класса,[7] поделили между флотами Содружества. На них стояли американские двигатели и оборудование, для их содержания требовалась твердая валюта. С другой стороны, их уже строили в сварных корпусах, и для их ремонта понадобится обучать рабочих судоремонтного завода.

Прямо в конце линии стояли две крупные субмарины, значительно длиннее U-лодок. Новая серия, построенная с учётом всех военных уроков и наработок. Она, конечно, основывалась на U-классе, но коренным образом отличалась. Обтекаемая, вылизанная, стремительная, этакий подводный проныра. Лёгкий корпус во всю длину, а не наполовину, как у предка. Четыре торпедных аппарата в носу с дополнительным запасом для перезарядки и два укороченных в корме, для новых торпед, предназначенных против кораблей эскорта. И никаких орудий на палубе, вообще никаких. Головным кораблём класса была "Шаньду"[8], она успела сходить в один патруль до конца войны. Рядом стояла новенькая "Зена", на которую и назначили Фокса. Она только что прибыла с канадских верфей Виккерса.

Назначение, которого он никак не ожидал получить. Войну он закончил капитаном третьего ранга с прекрасным послужным списком, но из-за полной неспособности говорить нужные слова нужным людям в нужное время его карьера явно не имела перспектив. Внезапно его выбрали для повышения через целых полгода после войны, когда он уже подыскивал место, не связанное с флотом. Правда, и в сельском хозяйстве, которое обычно предпочитали отставные офицеры, найти себя было бы непросто. Зерно не росло, домашний скот вымирал.

Затем в Уайтхолле состоялась особо тягостная встреча. Представитель ВМС Франции выдал длинную лекцию насчёт того, что Королевскому флоту придётся брать уроки у тех, кто не сбежал в Америку, а остался в Европе и сопротивлялся как мог. Резкую отповедь прервал кулак Фокса, сломавший французу нос. Трибунал признал его виновным (со смягчающими вину обстоятельствами) в "неподобающем поведении" и присудил списание года старшинства в звании. Это задержало продвижение, и капитаном второго ранга он стал в следующую очередь. Теперь под его началом была "Зена". Когда он влез в узкий рубочный люк, то почувствовал себя дома.

В тесной кают-компании, типичной для лодки военной постройки, всё говорило об экономии времени и упрощении конструкции. В центре, между сиденьями, которые легко превращались в койки, стоял стол. Небольшой книжный шкаф, барометр, часы, обилие кабелей и труб, отмеченных вентилями. Выглядело уродливо, зато предельно практично. Открытый трубопровод легко починить, если его повредит близким разрывом глубинной бомбы, легкодоступные краны быстро перекрываются. Офицеры уже собрались и ждали его.

— Кстати, пора бы налить, — первым делом сказал Фокс.

Командный состав лодки оживился. Предусмотрительность капитана, как, например, насчёт своевременной выпивки, была жизненно важна для беспроблемной атмосферы на корабле.

— Теперь о нас. Мы впервые собрались вместе, и мне хотелось бы сразу обозначить несколько целей, которых я надеюсь совместными силами достичь. Не стану произносить напыщенных речей, но перед нами стоит важнейшая задача. Королевский флот почти десять лет действовал по меркам мирного времени, и всем нам не хватает практики. Всё, что мы будем делать, скорее всего, покажется нам непривычным. Вопрос о возвращении к стандартам 1938 года не стоит, ибо мир изменился навсегда. Его изменили американцы, когда их бомбардировщики уничтожили Германию, и нельзя точно сказать, каким он будет, этот новый мир. Думаю, не стоит добавлять, что и мы уже не тот самый флот. Это всем известно. Так что придётся самим писать новые уставы и заново всему учиться. Огромная привилегия и чертовски большая ответственность. По сути, наша работа в течение трёх-четырёх ближайших лет задаст облик ВМФ лет на двадцать вперёд.