— Так и мы ж о духовном, владыка! Не казино, чай, органный зал! Все для души, все для церкви!

Тут владыка ликом почернел и голос возвысил до ора:

— Для какой-такой такой церкви, понимаешь, для иезуитской?

— Для христовой, отче, для христовой!

— Нееет, для сатанинской!

— Нееет, для христовой! Да черт с ней — для любой! Вот! Да какая разница, если орган уже тут! А вы что мне предлагаете…

— Вырвать с корнем!

— Орган — не гармошка, не вынесешь в окошко!

— А владыка, — собкор вскочил на стул, — как завопит:

— Господи! Спаси и помилуй! Второй раз за последние сто лет нехристи у святой церкви одно и то же отбирают! А те и дела нету! Анафема дому сему!

Собкор «Комсомолки» лихо вышел из штопора и, самодовольно отдуваясь, грохнулся на стул.

— Ну и че? — сурово сомкнула брови Надежда Викторовна.

— Как че? — поразился собкор. — Владыка святой собой проклял сдуру! Вот че!

— Ну и че! И на фига нам такой скандалист! У нас презентация, а у него собор! Нет, нам с ним не по пути!

— Нам с ним — да! — закусил губу собкор. — А ему с нами?

— А на черта мы ему?

— А если мы скажем, что с «Надеждой-прим» он свой собор, как спичечный коробок, не моргнув глазом, у города выкупит?

— Ну да! — съезвила Надежда Викторовна. — И полгорода впридачу!

— И с мэром вприкуску!

— А че! — Коробейникова впервые с интересом уставилась на собкора. — Такой свое не упустит! Если надо, не то, что полгорода, самого Господа за уши притянет!