— Девять девяносто шестой, заправку закончил.
— Понял. Задание.
— Есть, задание... Штурман?
— Разворот на триста тридцать с выходом на эшелон десять.
Николай послушно закренивает бомбардировщик в широком, свободном развороте. Кабину заполняет, словно густая дымящаяся вода, оранжево-голубой горячий свет.
А впереди во все небо полыхает невероятным, салютным фейерверком закат. «Эх-х, братцы, какие ж мы счастливые! Какие ж мы молодцы, что у нас есть такая работа — мы сами ее выбрали, нашу работу и дорогу, мы по ней идем — и никогда не свернем, не отступим!»
— Ну, Коля, рванем за солнышком? — улыбается Кучеров.
— Рванем, командир! — блестят капли высыхающего пота — ага, тоже взмок! — на щеках над краем кислородной маски Николая.
— Командир, — вызывает Машков, — через полторы минуты расходимся с ведущим.
И, словно подтверждая его, в наушниках раздается бодрый рокочущий бас Ионычева:
— Полста третий! Я ухожу. Счастливо! Глядите там в три глаза, мужики. А нас ждут белые медведи-мишки.
Оба летчика и оба штурмана, радист и стрелок внимательно провожающе наблюдают, как широко пошла в разворот машина их командира и старшего товарища — скользит, скользит боком, уходя в серую мглу, предвестницу ночи, надвигающейся сзади справа. Вот корабль уже позади, и его видит только кормовой стрелок.
— Удачи тебе, Девяносто шестой, — негромко говорит в эфир Кучеров, и Николай вдруг помимо воли, нарушая все правила и порядки, жмет кнопку «Радио» и повторяет за командиром:
— Счастливого возвращения, командир! — и уставился вперед, ожидая разноса. Но Кучеров спокойно следит за приборами, а в наушниках раздается:
— Вам тоже счастливо, ребята. Доброго пути!
Ну, вот и все. Расстались. Попрощались. И знаешь, что не надолго, на каких-то полсуток, а сердце щемит... Но закат впереди, какой закат!
— Щерба-ак! — предостерегающе говорит Кучеров. — Не суетись там с карандашами, живописец, занимайся делом.
— Команди-и-ир!.. — обиженно тянет Щербак.
— Командир, идем курсом триста тридцать сорок минут, потом отворачиваем вверх, в океан.
— Ясно... Ну, Николай, — необычно медленно тихо произносит Кучеров, — вот ты и побывал в турпоездке за рубеж... Скоро слева будет побережье. Фиорды. И мы издалека полюбуемся. Если облачность позволит. Это очень красиво — фиорды.