Историография проблемы включает в себя работы д.и.н., проф. Н.К. Петровой «Знать и помнить. Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны» (Знать и помнить…, 2018) и сборник «Война глазами детей. Свидетельства очевидцев» (Война глазами детей…, 2018). При создании сборников Н.К. Петровой была проделана серьезная работа с архивными документами и воспоминаниями очевидцев в фондах 4, 17, М-1 и М-7 Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Кроме того, в сборнике Нина Константиновна дает развернутый анализ немецкой оккупационной политики по отношению к мирному населению СССР в цифрах и фактах, опираясь на широкую историко-документальную базу. Сборник «Знать и помнить. Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны» представляет собой опубликованный комплекс историко-документального наследия из фондов ВЛКСМ, хранящихся в РГАСПИ, и фонда Чрезвычайной государственной комиссии Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ). Это издание является неотъемлемой составляющей при исследовании преступлений нацистов на оккупированных территориях, в том числе при изучении детского аспекта.

Работа Е.Ф. Кринко «Детство военных лет (1941–1945 гг.): проблемы и перспективы изучения» (Кринко, 2006) отражает проблемы положения детей в военный и послевоенный периоды, охватывая аспекты эвакуации, угона детей, проблематики жизни на освобожденных от оккупации территориях. Статья носит обобщающий характер, анализируя и предлагая исследователям пути изучения детского аспекта в контексте Великой Отечественной войны. Евгений Федорович достаточно отчетливо и конкретно выделяет несколько направлений: дети-остарбайтеры, Холокост, дети фронтовиков, беспризорность, система образования в годы войны. Перспективным направлением автор считает «обращение историков к вопросам, связанным с внутренним миром детей-участников войны, их переживаниями, влиянием войны на детскую психику» (Кринко, 2006).

Важнейшим источником информации в контексте изучения преступлений оккупантов против детей стал уникальный многотомный сборник «Без срока давности». Тома, посвященные преступлениям на территории Москвы и Подмосковья, были задействованы и в данной статье. Сборники составлены по каждому субъекту РФ, территория которого частично или полностью находилась под нацистской оккупацией. Сборники составлены по материалам региональных архивов, что представляет для исследователя особую ценность. Нельзя не отметить проведенную аналитическую работу составителями сборников – наличие таблиц, развернутых комментариев к документам упрощает исследователю работу с материалами.

При изучении оккупационной политики на территории Подмосковья нами была проведена работа с комплексом документов, хранящихся в архивах Москвы и Московской области. По мере продвижения Красной Армии в ходе контрнаступательных операций в Битве за Москву органами местной исполнительной власти и частями НКВД проводилось методичное обследование освобожденных пунктов, а также опрос оставшихся жителей о происходящем на территории населенного пункта в период оккупации. Таким образом, было выявлено большое количество фактов издевательств и преступлений оккупантов над мирным населением. Кроме того, выявлялись пособники и коллаборационисты, потенциальные шпионы. Также шел учет уничтоженного имущества.

Преступления нацистов отражены в нескольких типах документов, из которых следует отметить специальные сообщения уполномоченных УНКВД по Москве и Московской области. Спецсообщения направлялись после обследования освобожденных населенных пунктов с приведением основных данных, отражающих количественный состав оставшегося населения, факты преступных деяний оккупантов, а также первичные меры по восстановлению инфраструктуры и хозяйства. Кроме того, данные о разрушениях и зверствах оккупантов приведены в информационных записках секретарей районных комитетов РКП(б). Важнейшим типом документов при рассмотрении данной проблематики являются акты о зверствах над мирным населением, составляемые представителями органов советской власти или армии, подписываемые свидетелями и участниками событий, отображенных в этих материалах.

Были изучены фонды № П-1870, П-3 Центрального городского архива Москвы (ЦГА Москвы) и № 548 Центрального государственного архива Московской области (ЦГАМО). Основным видом изученных документов стали акты комиссий по установлению и расследованию злодеяний в поселковых, сельских, городских, районных советах.

Хронологический период исследования охватывает сентябрь 1941 г. – апрель 1942 г.

География исследователя охватывает оккупированные территории Московской области.

В ходе работы при аналитике преступлений оккупантов по отношению к детям и подросткам применяется возрастная периодизация Льва Семеновича Выготского (Махова, 2006: 83–88).

Нацистская Германия, развязав войну с Советским Союзом, оккупировала порядка 2 млн км² советской территории. Примерное количество населения, проживавшего на этих землях, составляло 88 млн человек. Из них порядка 15 млн человек были эвакуированы или призваны в ряды Красной Армии. 37 % населения страны осталось под властью захватчиков (Россия и СССР…, 2001: 229, 231).

Общее число безвозвратно потерянных жизней гражданского населения на оккупированных территориях и на принудительных работах в Германии составляет больше половины людских потерь Советского Союза за период Великой Отечественной войны (13,7 млн и 26,6 млн человек). Потери детей, родившихся в годы войны и тогда же умерших из-за повышенной детской смертности, составили 1,3 млн человек. На оккупированной территории пострадало более 7,4 млн человек мирного населения, в том числе 216 431 ребенок. В том числе по России – 1 млн 800 тыс., из них, по неполным данным, более 15 тыс. детей (Знать и помнить…, 2018: 25).

Несмотря на установку оборонять Москву и Ленинград, советское руководство параллельно проводило меры по эвакуации гражданского населения, в том числе детей: «Неизвестно даже точное количество эвакуированных детей в годы Великой Отечественной войны. Только за первый месяц войны из Москвы и Ленинграда на восток страны были вывезены 800 тыс. ребят» (Кринко, 2006). 800 тыс. – цифра весьма немаленькая, но нужно учитывать, что большое количество детей вывезти не успевали, а в некоторых районах Московской области люди и сами поначалу не хотели эвакуироваться, тем самым неосознанно подвергая потенциальному риску своих детей.

Ряд исследователей, в том числе и Н.К. Петрова, утверждают, что немецкие оккупанты проводили планомерную политику вытеснения славянского населения с оккупированных территорий. Что же касается детей, то необходимо отдельно рассматривать политику «онемечивания» славянских детей – как угнанных, так и на оккупированных территориях. С органами образования на местах оккупанты не церемонились. «В 23 районах Московской области, попавших в зону немецкой оккупации, гитлеровцы сожгли и разрушили 947 школ (из 1220 существовавших в этих районах), 54 детских сада и яслей, 14 детских дома» (Знать и помнить…, 2018: 23). Уничтожение на оккупированных территориях Московской области 77,6 % школ является весьма наглядным показателем реализации нацистами политики по будущему «освоению» советских территорий. Кроме того, отмечается и принудительный угон людей на работы в немецкий тыл. Так, по утверждениям Н.К. Петровой, «Из занимавшихся немцами районов Московской области насильническими мерами были уведены в германский тыл 6080 человек» (Знать и помнить…, 2018: 18). Материалы архива Московской области дают более точные цифры. Нами были изучены свыше 100 актов комиссии при сельских, городских и районных советах по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, находящихся на постоянном хранении в ЦГАМО. Из зафиксированных поименно 335 человек, угнанных в Германию, дети и подростки составляли 40 человек, то есть 12 % от выявленного количества (Без срока давности… Московская область, 2020: 445–468). Из них 90 % являлись детьми подросткового возраста (13–18 лет), однако были случаи угона детей дошкольного (3–7 лет) и младшего школьного (7–12 лет) возрастов. Кроме случаев непосредственного угона людей на территорию Германии массовым и проблематичным для выявления и анализа численности угнанных стали перемещения населения из оккупированных прифронтовых населенных пунктов с целью их эксплуатации в качестве бесплатной рабочей силы на восстановлении тыловых объектов под контролем оккупантов. Нередко подобные случаи сопровождались болезнями и смертями целых семейств: «При отступлении немцы уводят население. Так, из дер. Сватово уведено на Рузу 12 семейств в 47 человек, в том числе два семейства с малыми детьми, в частности Морозов Ермолай Антонович, 75 лет, его дочь Мельникова Ксения, 33 лет, с детьми. Они были ранены, и 21 день им не оказывали медпомощи» (ЦГА Москвы. Ф. П-3. Оп. 52. Д. 93. Л. 33–37).

Основным видом преступлений нацистов против мирного населения, и в частности детей, стали убийства и издевательства над ними непосредственно на оккупированных территориях. Это обуславливается как самим фактом издевательств и лишения жизней невинных детей и подростков, так и массовостью данного явления. Ввиду потребности немецких войск в провианте, теплой еде и крыше над головой, попыток создать своим солдатам комфортные для пребывания условия, немецкое командование мало беспокоилось о жизни и здоровье экономически невыгодного для оккупантов элемента – женщин, стариков, детей. Нами были проанализированы ситуации, касающиеся детей, в 13 актах о зверствах над жителями районов Московской области.

Убийства и насилие над детьми сопровождали не только любую карательную акцию оккупантов, но, в первую очередь, касались бытовых вопросов. В качестве наглядного примера могут послужить несколько докладов УНКВД по Московской области. В спецсообщении уполномоченного УНКВД по г. Москве и Московской области старшего лейтенанта госбезопасности А. Сурского и начальника Звенигородского райотдела УНКВД по г. Москве и Московской области лейтенанта госбезопасности Гореликова о положении в г. Звенигороде и его окрестностях от 14 декабря 1941 г., адресованном начальнику УНКВД по Москве и Московской области старшему майору госбезопасности М.И. Журавлеву, говорится:

«Доношу, что из 22 освобожденных селений от немецких оккупантов оперативно обследовано выездом на место сотрудников 11 селений. При обследовании обнаружено следующее:

В частности, у гр[ажда]нок: Бурченковой Елены Петровны, 1902 г.р., беспартийной, имеющей на иждивении двух детей, и Трофимовой Александры Андреевны, 1897 г.р., имеющей на иждивении трех детей, отобран немцами весь скот и личные домашние вещи.

[…]

За отказ от освобождения землянки-щели расстреляны колхозница Морозова Анна Никифоровна, 30 лет, вместе с трехлетним ребенком.

Имел место случай, когда гр[аждан]ка Ситеева Анна Николаевна, с 1908 г.р., оставила в щели своих двоих детей четырех и двух лет, немцы их выбросили из щели.