«Большая часть правил благопристойного поведения в Игре сильно отличается от тех, к которым ты привык. В частности, всё оборудование и хозяйственные сооружения не предусматривают разделения по половому признаку, если только такая необходимость не диктуется физиологическими различиями».

«Погоди, то есть, всё общее, даже душевые?»

«Именно так. Есть отдельные кабинки для тех, кто не приемлет подобные стандарты или чувствует себя неуверенно в присутствии окружающих», – Ева подсветила несколько дверей в дальнем конце помещения.

Алан обдумал вариант вернуться в общую душевую, но в итоге решил всё же остановиться на индивидуальных кабинках. Хотя его и подмывало чуть внимательнее рассмотреть других рекрутов, особенно с учётом того, что некоторые пропорции и детали их тел, на миг открывшиеся его беглому взгляду, не вполне совпадали с тем, к чему он привык. Но этот вопрос можно было исследовать и позже. К тому же, если в его действиях увидят сексуальный подтекст, то это будет воспринято как оскорбление. А он не хотел ненароком стать виновником скандала или получить дурную славу извращенца.

«Я зафиксировала повышенную эмоциональную реакцию с примесью страха. Выявлена новая потенциальная уязвимость и вектор для улучшения. Соответствующие уроки были добавлены в список».

«Подожди, что? Какая уязвимость?»

«Твоя девственность…»

«СТОП. ОСТАНОВИСЬ. О чём ты говоришь?!»

«Я просто указываю на то, что твоя нервозность в присутствии особей противоположного пола и акцент на сексуальных маркерах могут быть использованы противником в будущем. От любых подобных слабостей необходимо избавляться».

«Эм… хорошо, только позже, значительно позже».

«Как скажешь, уроки были отодвинуты на более поздний срок».

Алан мысленно застонал и вошёл в небольшую комнатку, гадая, что за уроки полового воспитания подготовил его искин. Так или иначе, это был виртуальный мир, так что подобная активность не должна привести к появлению незапланированных наследников.

«Вообще-то…» – начала было Ева, но Алан её тут же перебил.

«Достаточно. Покажи мне, как пользоваться этим оборудованием».

Алан на миг ощутил укол раздражения, но это чувство почти тут же исчезло.

За дверью обнаружилась маленькая ёмкость, размером и формой напоминающая гидромассажную ванну, и небольшое стеклённое пространство, вызывающее ассоциации с парилкой. Ева скомандовала раздеться и войти в “парилку”. Алан последовал инструкциям, но, коснувшись ногой пола в стеклянном боксе, внезапно ощутил пронизывающий холод.

«Что…»

«Это полностью настраиваемая камера. В настоящий момент я задала режим криотерапии, чтобы помочь тебе избавиться от натруженности мышц. Залезай. Это должно сработать».

Несколько минут Алан провёл в камере, дрожа от холода. Он чувствовал себя так, словно вот-вот превратится в ледышку. Впрочем, ему не привыкать. И это определённо было лучше, чем нечеловеческие муки во время его последнего забега до полного истощения. До этого юноша никогда не придавал значения ранам и страданиям, которые приходилось испытывать героям в новеллах. Он считал, что в ситуациях на грани жизни и смерти герою некогда думать о боли. Но теперь… В какой-то момент он даже начал сомневаться в своём решении стать игроком более или менее боевой направленности.

«Болевые ощущения будут постепенно снижаться по мере обретения новых способностей. Хорошо, выходи из камеры и лезь в воду».