— Иди сюда, я очень голоден! Я тебя съем сейчас!

— В общем, дядя, я вам уже сказала — пупсик, подожди же — не названивайте больше, иначе я заявлю в полицию — ну, зайка, ну потерпи немного, я уже заканчиваю — о телефонном терроризме. Прощайте.

Она нажала отбой и посмотрела на Романова. Тот выглядел совершенно довольным и даже поаплодировал ей.

— Браво, браво! Да вы талантище!

— Да ну вас! И хватит хлопать. Подведете меня под монастырь, — махнула на него рукой, — вы успели поесть?

— Когда бы? А что на ужин? — оживился он. У него даже усталость исчезла из взгляда. Приободрился, словно она не на звонок ответила, а живительной водицы испить дала.

— Не машите руками, что вы делаете! Сейчас, вот так наденем перчатки и всё. Руками ничего не трогать!

— А есть как?

— Я вас покормлю, если вы позволите!

— Я что, дитя малое? Я и сам могу!

— А вот и не можете, — сказала Инна, поставив горшочек в микроволновку.

— Можно спросить? — проговорила она, приготовившись кормить Вадима, тот, послушно открывая рот, кивнул.

— Предполагаю, о чем именно, но мне спрашивайте.

— Этот человек, который вам звонил, — начала она, зачерпнув очередную порцию для своего пациента, — у меня создалось такое ощущение, что он вас на свидание приглашает.

Вадим улыбнулся.

— Скажите, я похож на гея? Ну, вот вы как считаете?

Инна замялась.

— Среди моих знакомых нет геев, или я просто об этом не знаю. Хотя…

Вадим с превеликим любопытством смотрел на нее. Она отвела глаза, почесала шею…

— Да говорите, как есть, что вы мнетесь!