Гостья смотрела на нее, не понимая смысла услышанного. Годовщина, но чего? Может, это годовщина со дня смерти бабушки и деда?

— Изма Изральевна…, — начала она, но дама перебила.

— Конечно, я ему и словом не обмолвилась, что помню об этом дне! Свят, свят, свят! — воскликнула она, всплеснув руками. — Боже сохрани! А что задумала Аля?

— Я… не знаю, — честно ответила Инна, и женщина вскинула на нее удивленный взгляд.

— То есть…, — прошептала она.

— Мы еще об этом не говорили, — тут же нашлась Инна. Хуже всего будет, если Изма Изральевна вдруг по своей неосторожности выболтала чужой секрет. Беднягу замучает совесть. Вон как побледнела! Вадим и Алька ведь ей как внуки. — Сегодня четверг, так что время еще есть. Алюша сказала, что нужно всё тщательно обдумать. Я в их семье человек новый, с этим… днем сталкиваюсь впервые, так что всецело полагаюсь на нее.

У Инны даже ладони взмокли от такой откровенной лжи. Врать она терпеть не могла.

— Это правильно, правильно, — проговорила соседка, кивая. — Самое главное, чтоб Вадим не сбежал.

— Ну, за этим я постараюсь проследить.

— Вы знаете, каждый год я благодарю Господа за то, что Вадим выжил! Да, ему многое пришлось оставить за порогом юности. Он был вынужден отказаться от того, чем жил столько лет! Ведь если бы не та страшная трагедия, мы бы с придыханием произносили его имя. И не только мы, весь мир бы рукоплескал ему! Но, увы. Я знаю, как трудно ему было расстаться с мечтой, — вздыхала певица. — Слава Богу, этот мальчик нашел в себе силы начать жизнь заново. Он остался жив! Это самое главное!

— Совершенно с вами согласна, — сказала Инна, потому что нужно было что-то сказать, и на этом они распрощались.