Внезапно он становится похож на оробевшего школьника. В этом случае я знаю, каких слов от меня ждут. Они готовы сорваться с языка, но застревают в горле, и я молчу. Гэвин печально качает головой:

– А я тебе не нравлюсь.

– Дело не в этом, – уверяю я.

– А в чем тогда?

Я раздумываю. Такое ощущение, будто я захожу в море: в черной воде не видно дна, которое грозит в любой миг уйти из-под ног, оставив меня беспомощно барахтаться в волнах.

– Просто я чувствую себя такой…

Какой? Какой я себя чувствую? Потерянной? Опустошенной? В конце концов я нахожу нужное слово. Я наглухо его запечатала и задвинула подальше, но оно, разумеется, никуда не исчезло. Да и не могло исчезнуть. Меня не было рядом, когда она нуждалась во мне. Я предпочла сбежать, и тогда она тоже сгинула. От этого никуда не деться.

– Виновной.

– Это не твоя вина.

– Что именно?

– Что Дейзи покончила с собой. Ты сделала все, что могла. Те люди… Они причиняли тебе зло; тебе было необходимо бежать. Они не оставили тебе другого выхода. Ни один человек не стал бы тебя винить.

Но такие люди есть. Как минимум один. Дейзи.

– Ты не понимаешь. Я сбежала не поэтому.

– Мне можешь не врать, – понижает он голос.

– Что?

Он утыкается взглядом себе под ноги:

– Я знаю… То же самое было с Зои.

Молчу. Думаю, он прав.

– Я пытался поддержать ее.

Не знаю, что ему на это сказать, поэтому говорю просто: