Какая соблазнительная мысль.

Люди будут умирать от всего — болезней, стихии, от голода и жажды. Жертвы обстоятельств. Множество мертвых и умирающих. Слишком огромное количество

смертей для того, чтобы власти могли с ними справиться и расследовать должным образом.

Кто узнает, если некто доберется до них первым?

Меньше чем в десяти милях от хижины Пайк заметил неровности на правой стороне дороги.

У нескольких ближайших вечнозеленых деревьев лежали небольшие ветки, явно обрезанные человеком. Он подошел ближе и ощупал одну из них пальцами в перчатках.

Срез оказался свежим.

Пайк медленно повернулся, осматривая окрестности. За сугробом высотой по пояс, в нескольких ярдах от леса, лежало большое сосновое бревно. Он мельком заметил полость под ним. Наклонился и осмотрел заинтересовавшее его место. Три высоких ели не давали снегу скопиться рядом. Под бревном его совсем немного, к тому же снег явно сдвинули в сторону, обнажив грязь и подстилку из листьев.

Только человек мог это сделать.

Сердце Пайка забилось быстрее.

А вот и ты.

В нескольких футах от бревна он смахнул тонкую белоснежную пелену, под которой показались полусгоревшие палки и угли.

Она развела здесь костер.

Пайк встал, нахмурив брови, и оглядел дюжину сосновых веток, разбросанных вокруг — одни свежие с зелеными иголками, другие мертвые и побуревшие.

Она разбросала их, чтобы все казалось естественным.

Он мог сказать наверняка: она развела небольшой костер, устроила под бревном мягкую постель из сосновых иголок и зарылась в нее на ночь. Она выбрала хорошее место. Пайк и сам не смог бы выбрать лучше, если бы застрял на ночь в стихии без палатки или походного снаряжения.

Интересно.

Он и не знал, что она обладает такими навыками. Задвинув эту информацию в уголок своего сознания, двинулся дальше.

Он продолжал следовать за ней.

Свежий снегопад скрыл большую часть следов, но Пайк все еще мог различить неглубокие вмятины от ее лыж.