– Пока камень у меня, ты не станешь рисковать, – закончила девушка.

Дроссельмейер ее сказки неприятно сощурился. С презрением и… брезгливостью, что ли.

– Ты всегда была наивна, – произнес он с отвращением. – Тупая и наивная. Мне нужно было свернуть тебе шею вчера в отеле.

– Но ты увлекся игрой? – спросила девушка и осторожно сделала шаг в сторону.

Их с Мышиным королем разделял водоем. Софья не могла обойти его спереди, где стоял Андрей, но можно же двигаться и в другую сторону.

– Миш! – позвала девушка своего друга. – Ты в порядке?

– Да, – коротко и четко отозвался художник из коридора. – Сонь, не знаю, как ты догадалась. В ту ночь в соседней палате умирал старик. Странный. Властный. Он выкупил ту палату. И его даже не обследовали. А ночью вдруг умер.

– А полицейский Андрей Данилин пришел в себя, – раздался еще один голос.

К сожалению, работа в органах правосудия не всегда связана с осторожностью. Сычев ввалился в зал. Как-то тяжело и устало. Он тоже сжимал в руке пистолет. Валерий не мог позволить штатским попасть под обстрел. Хотя бы этому художнику. А еще… Ему было больно и очень паршиво на душе. За Андрюху. За себя. За всех.

– Положи оружие, – без какой-либо надежды на успех произнес полицейский, обращаясь к своему бывшему напарнику.

И он оказался прав: мгновенно развернувшись, тот, кого звали Андреем, выстрелил в Сычева.

А потом сразу все смешалось. Валерия отбросило к стене. Но прежде он тоже успел нажать на курок. Серая мгла магии Мышиного короля разрослась и заполнила весь зал, отделяя кого-то в теле Андрея от всех остальных. Софья в тот же момент сорвалась с места и побежала вперед.

Данилин отбросил пистолет, обернулся навстречу тому единственному противнику, который был для него на самом деле опасен. Из живота бывшего полицейского сочилась кровь. Но сидящий внутри тела маг, кажется, не счел это достойным внимания. Тот, кого все знали как Андрея, вытянул руки вперед и начал произносить нараспев какие-то слова. Между его ладонями вспыхнул уже знакомый Софье по видениям алый свет.

А сама девушка уже почти добралась до своей цели. Ей следовало бежать к Мышиному королю, надо было отдать камень. Но… В тот момент, когда Софья увидела, как легко тот, кто был Андреем, выстрелил в своего напарника, она изменила решение.

Она была человеком. Просто человеком. Она ненавидела предательство. Уже знакомая по прошлому разу волна негодования и злости затмила все. Софья просто забыла о камне. Она пересекла залу, приближаясь к Данилину. Зажав камень в ладони, другую руку девушка сунула в свою сумочку, которую принесла сюда с собой.

Софья помнила про то странное оружие, что дал ей человек в сером. Потому она и таскала с собой эту совершенно ненужную, мало того, мешавшую движениям сумку. И теперь она нащупала рукоять того кинжала, кое-как на ходу вытащила его и, подбежав к своему Дроссельмейеру, ударила его странным оружием в бок.

– Сонька, дура! – заорал откуда-то Мишка. – Ты что…

Вопль мага, душа которого засела в бывшем полицейском, был столь громким и прямо истошным, что просто оглушил Софью и напугал. В этом вопле были ярость, сила, даже какое-то злорадство, все, что угодно, кроме боли. Софья не убила своего Дроссельмейера. Хуже, кажется, она, наоборот, дала ему возможность вырваться из оболочки тела и убить их всех.

Девушка шарахнулась назад, когда тело Андрея стало оседать на пол перед ней, как когда-то падал убитый ею Щелкунчик. А на том месте, где стоял бывший полицейский, поднималась другая фигура. Алая с черным. Некий силуэт, похожий чем-то на человеческий. И в то же время – будто сгусток огня.

Софья хотела бежать прочь от него, но поскользнулась на чем-то. Скорее всего, на крови больше не существующего Данилина. Она упала, ударившись локтями и копчиком, и стала отползать назад, опираясь на пятки, ладонь и кулак, в котором что-то было зажато. Девушка напрочь позабыла о камне.