– А Данилин? – По лицу полицейского было понятно, насколько нелегким был для него этот вопрос.
– Тоже, – буркнул ему художник.
– По дороге расскажешь мне все, – велел Валерий, обгоняя своего нового напарника на лестнице.
Она бы хотела сказать, что этот раз отличался от предыдущих. Она надеялась на это с самого утра. Пока они не доехали до леса. Но стоило ей опять попасть в этот сумрак чащи, увидеть эти темные стволы, почувствовать под ногами скользкий мох, как все вернулось.
Разница была, но минимальная. Если в прошлые разы она бежала вперед, гонимая страхом, чуть не плакала от одиночества, чувства обреченности, от этого унизительного ощущения, что она – жертва, то сейчас она пребывала в огромном напряжении, боясь, что ее наивный план просто рухнет.
На самом деле она по-прежнему боялась всего. Страшилась не найти Подземелье, не услышать его зов. Боялась, что если почувствует, уже не сможет контролировать себя и, как марионетка, сделает то, чего от нее ожидают, то есть просто отдаст камень тому, кто окажется ближе. Боялась, что человек в сером не успеет вовремя. Ее пугало ближайшее будущее.
Обычно в Подземелье ее загоняли твари. Сейчас вместо них за ней следовал ее личный маньяк Щелкунчик. Находящийся на грани. Хотя, как поняла Софья, он всегда на грани. И это тоже не способствовало уверенности в том, что этот раз станет лучше предыдущих. Девушка успокаивала себя только тем, что смогла защитить других. Мишку. Андрея. Они оба далеко, они в безопасности. Но если честно, это не сильно ей помогало.
В какой-то момент, где-то в лесу, а девушка там совершенно не умела ориентироваться, зов все же настиг ее. Сначала он был похож на некое нервирующее предчувствие, потом стал разрастаться, накрыл с головой. Софья начала было противиться ему, но потом сдалась. Не из-за его силы, а просто сама. Потому что зов не ослепил ее, не подчинил полностью. И это хоть как-то успокаивало.
Вход в Подземелье выглядел настолько буднично и уныло, что Софья нервно усмехнулась. Просто какое-то заброшенное сооружение. Похожее на старый бункер. Серые бетонные стены, покосившаяся просевшая дверь из сырых досок. И даже полустертый плакат-предупреждение из серии «посторонним вход воспрещен».
Она осторожно открыла эту дверь, вернее, просто прислонила ее останки к стене, шагнула внутрь, слыша буквально над своим ухом сопение Вадима. Угрюмое, злое и нетерпеливое. Коридор был темным и пустым. Грязным. До какого-то момента.
Софья почувствовала, когда пересекла грань. Чего-то. Наверное, реальности. А через несколько шагов все уже менялось. Шире стал проем, чище и ровнее пол, скоро впереди появился свет. Рассеянный, какой-то даже синеватый. Тот самый.
Зала не изменилась. И когда Софья вступила в нее, как ни странно, пришло некое спокойствие. Очень не вовремя подумалось, что девушка все же не сошла с ума. Это существует. Это правда. И ее измученный кошмарами мозг вдруг успокоился. Чуть расслабилась и сама Софья.
Тут было по-своему красиво. Чем-то напоминало храм. Потолок над центром пещеры, над тем самым странным водоемом, выгибался куполом. Его своды образовывали идеальную полусферу. По сторонам было что-то наподобие колонн. Без росписи или орнаментов, просто выступы, на которые будто бы и опирается свод. И на каждом висели фонари. Те самые странные шары, наполненные внутри светом. Неярким и синеватым. Справа на пьедестале или на алтаре высились огромные песочные часы. В них бесшумно пересыпался из верхней капсулы в нижнюю белый песок. Оставалось совсем немного…
Софья поняла, что эти часы отсчитывают ее время. Если она не найдет камень до того, как последняя песчинка упадет вниз… Девушка не знала, что тогда будет, но эта мысль доводила ее до паники. Даже сбивалось дыхание и слабели колени.
Вадим грубо толкнул ее в спину.
– Давай уже, двигайся! – Он пританцовывал на месте от нетерпения.
Оказалось, ее Щелкунчик успел уже вытащить нож и сейчас, держа его в руке, нервно поглаживал рукоять пальцами. А еще он беспрестанно оглядывался. Похоже, Вадим сам не верил в свою удачу.
Понимание этого одарило Софью какой-то мстительной радостью. И придало уверенности, пусть глупой и наивной, но уж какая есть. Девушка спокойно, даже неторопливо пошла вперед. Туда, где прямо напротив часов, на противоположной стене была фреска. Неяркие краски, странный запутанный узор. Нет, не просто запутанный. Безумная смесь оттенков, образов, линий и пятен. Софья даже примерно не представляла, как здесь можно что-то прочесть, понять, найти подсказку.
Но она помнила картину Мишки. Ту, где девушка, кем Софья была в прошлый раз, подходит совсем близко, протягивает руку и касается фрески. Надо просто повторить. И девушка приблизилась, робко потянулась, коснулась пальцами стены.
Ничего не произошло. Совсем. Не было видений, озарений, вообще ничего. Только шероховатость старых красок под подушечками пальцев. Сердце ухнуло куда-то вниз, спина мгновенно стала мокрой от пота. Она проиграла? Что-то сделала не так?