– Мы заберем его на допрос, – сказал ГГ и по прибытии в Крамфорс сейчас же отправился с патрульной машиной в Кунгсгорден.

На долю Эйре и присоединившемуся к ней Боссе Рингу выпали Нюдалены. Туда они и направились, к семье, вконец убитой утренним приездом полиции, которая забрала Трюггве на допрос. Витавший вокруг запах гари от потушенного ночью пожара вселял ощущение неминуемой катастрофы.

Эйра свернула и зашагала окольным путем, предполагавшим небольшой подъем по пересеченной местности, потому что пожарная команда перекрыла все остальные дороги.

– Почтовые ящики повешены в ряд, – продолжала она, – Свену достаточно было вытащить какой-нибудь счет из ящика Нюдаленов или официальное письмо, на котором значится полное имя адресата, и он бы уже знал, что Трюггве Нюдален также зовется Адамом. Он мог даже вскрыть один конверт и увидеть персональный идентификационный номер.

– Да здесь же в округе домов двадцать, не меньше, – возразил Боссе Ринг, когда они нашли подходящую тропку и начали карабкаться по ней наверх. – Старик, что, заглядывал во все ящики?

– А может, он уже знал, кого подозревать, едва до него дошли слухи на скачках. Некий мужчина подходящего возраста, родом из краев в долине реки Пите…

Сама Эйра не заметила никакого северного диалекта, когда разговаривала с Трюггве Нюдаленом, но, может, он просто следил за собой и не давал ему прорваться наружу. Вероятно, когда он переехал сюда тридцать лет тому назад, его родная речь звучала куда отчетливее, и, очевидно, отдельные слова до сих пор иногда проскальзывали, как это случилось в лавке скобяных товаров.

– Ну да! – с жаром поддержал Боссе. – А потом он мог столкнуться с Нюдаленом и напомнить тому о былом. Сразу напрашивается вопрос, что предпримет в этом случае человек, которому почти сорок лет удавалось скрывать, кто он есть на самом деле.

Они добрались до вершины поросшего лесом холма, на котором в обманчивом спокойствии раскинулся хутор. Вокруг не было ни души.

Эйра заметила несколько пластмассовых игрушек, которые плавали в детском надувном бассейне. Одна из двух машин на подъездной дорожке отсутствовала.

– Интересно, его жена знает? – задумчиво проговорила она.

– Скорее всего, – отозвался ее коллега, – даже если и не догадывается об этом.

Мейан Нюдален выглядела усталой, одна пуговица посередине ее рубашки была расстегнута. Она нанесла на ресницы тушь и накрасила брови, но вот пуговки не заметила.

Женщина, которая пытается держаться из последних сил, подумала Эйра и закрыла за собой дверь на кухню. Снаружи слабо доносился возмущенный голос сына. Патрик Нюдален остался в гостиной вместе с Боссе Рингом. Они решили допрашивать мать и сына порознь, чтобы те не сумели согласовать свои показания или как-то повлиять друг на друга, вынудив промолчать или передумать. Достаточно было одного взгляда, вздоха, случайного жеста. Когда речь идет о семье, самое главное – это разрушить внутрисемейную преданность. Внутрисемейные отношения могут быть крайне глубокими и непредсказуемыми. Здесь способны одновременно уживаться любовь и ненависть, желание защитить и готовность к предательству.

Софи Нюдален дома не оказалось. Забрав детей, она уехала этим же утром, сразу после приезда полиции.

– Куда она направилась? – спросила Эйра.

– Домой. В их с сыном квартиру в Стокгольме.

Мейан отвернулась – казалось, она старательно разглядывает дверку кухонного шкафчика, сделанного из сосны и вручную украшенного резьбой. Они сидели за столом, на котором стоял термос с кофе, но женщина не предприняла ни малейшей попытки достать еще одну чашку.

– И, наверное, это даже хорошо, – медленно проговорила она. – Ничего не объясняя, ваши люди прямо на глазах у внуков посадили их дедушку в полицейскую машину.

– Что вам известно о прошлом вашего мужа? – задала вопрос Эйра. – О его жизни в северных краях, до того как он переехал сюда?