Долгое время никто из Лжецов не говорит ни слова. Затем Джонни решает нарушить молчание:
– Не дави на нее, Гат.
– Я рад, что ты вспомнила про пожар, Каденс, – говорит Гат.
– Да, частично, – улыбаюсь я.
Миррен говорит, что плохо себя чувствует, и возвращается в постель.
Мы с мальчиками лежим на кухонном полу и пялимся в потолок еще долгое время, пока я, с долей неловкости, не понимаю, что оба они уснули.
73
Я нахожу маму на крыльце Уиндемира с ретриверами. Она вяжет шарф из голубой шерсти.
– Ты все время проводишь в Каддлдауне, – жалуется она. – Это плохо. Кэрри вчера заходила туда, что-то искала и сказала, что там жуткая грязь. Что ты там делала?
– Ничего. Прости за беспорядок.
– Если там и вправду так грязно, можно попросить Джинни прибраться. Ты ведь знаешь? Это несправедливо по отношению к ней. А у Бесс будет припадок, если она увидит свой дом в таком состоянии.
Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них заходил в Каддлдаун. Пусть он будет только для нас.
– Не волнуйся. – Я сажусь и глажу Боша по мягкой желтой головке. – Мам, слушай…
– Да?
– Почему ты попросила всех не говорить со мной о пожаре?
Она откладывает пряжу и молча смотрит на меня.
– Ты вспомнила о пожаре?
– Вчера ко мне вернулись воспоминания. Не все, только некоторые. Я помню, как это случилось. Помню, как вы ссорились. Как все уехали с острова. Помню, что я была здесь с Гатом, Миррен и Джонни.
– Что-нибудь еще?
– Я помню небо. В языках пламени. Запах дыма.