Невинные псины, чьи морды светились от радости, когда ты предлагал им кусочек гамбургера или просто подзывал.
Которые любили плавать на лодках и весь день носились повсюду, пачкая свои лапы.
Что за изувер совершает действия, не подумав о тех, кто может быть заперт в верхних комнатах, кто доверяет людям, которые любили их и всегда окружали заботой?
Я издаю тихие и странные всхлипы, стоя на дорожке между Уиндемиром и Рэд Гейтом. Мое лицо все мокрое, грудь сжимается. Я пячусь обратно домой.
На ступеньках стоит Гат.
77
Завидев меня, он спрыгивает и обнимает меня. Я плачу ему в плечо и прячу руки под его куртку, обняв его за талию.
Он не спрашивает, что стряслось, пока я не говорю сама:
– Собаки. Мы убили собак.
Он отвечает не сразу:
– Да…
Я снова умолкаю, пока не перестаю дрожать всем телом.
– Давай присядем, – предлагает Гат.
Мы устраиваемся на ступеньках крыльца. Он прижимается головой к моей голове.
– Я любила их.
– Все их любили.
– Я… – Я запинаюсь. – Не думаю, что нужно это обсуждать, или я снова заплачу.
– Хорошо.
Мы сидим с ним какое-то время.
– Это все? – спрашивает Гат.