– Джонатан, ты солгал, когда сказал, что никогда никого не убивал.
– Я не убивал. Просто держал Клару под водой, чтобы заставить ее больше не болтать. Потом она ударила меня. Но затем поскользнулась в грязи и уже была… не в себе. Она зашла глубже в воду и не смогла выбраться. Это был ее выбор. Ей понадобилось четыре минуты, чтобы уйти под воду и не всплыть.
Насколько же он искажен! Я не могу это исправить. Не могу исправить ничего.
– Эта часть не на твоей совести, – говорю я ему. – Ты был ранен, у тебя был проломлен череп. Ты не мог бы спасти ее.
Когда он начинает говорить снова, я наконец слышу в его голосе хоть какую-то эмоцию. Гнев.
– Мне не нужно твое прощение.
– Ты любил ее.
– Любовь – это эгоизм. Жадность. И ничего больше. Я задал Сэму вопрос, – добавляет он. – Спросил, хочет ли он, чтобы ты жила. Он хочет. Просто, чтобы ты знала. И это тоже жадность.
Я слышу, как наверху что-то включается, но не могу понять, что это. Какой-то двигатель.
– Я должен задать тебе еще один вопрос, Джина Ройял. Ты предпочтешь умереть, упав с высоты или поджарившись? – спрашивает он.
Я на металлической лестнице.
О боже… Он собирается убить меня электрическим током.
28
Я веду себя тихо – отчасти потому, что поверила ему, когда он сказал, что может убить моего ребенка, а отчасти потому, что мне нужно выждать, усыпить его бдительность. Мне нужно будет действовать, когда он отвлечется на что-то другое, когда у него не будет времени подумать.
Сейчас внимание Джонатана сосредоточено на Гвен. На Гвен, которая пришла в маячную башню, чтобы найти меня. И его. А я беспомощна. Никогда еще я не ненавидела себя так сильно, как в этот момент.
С меня льет пот. Я молча слушаю, как он разговаривает с Гвен. Как она бьет его прямо по уязвимым местам. У Гвен есть только слова, и она использует их, словно пули. Я вижу, как они попадают в цель.
«Она права», – думаю я. Этот ублюдок – не ангел мщения. Он сломленный дьявол, виновный насквозь, с ног до головы, и она только что сорвала с него маску.
«Ты предпочтешь умереть, упав с высоты или поджарившись?» Он уже нажимает кнопку, когда спрашивает это, и я не думаю, не планирую, я пытаюсь закричать: «Прыгай, Гвен! Прыгай!» – но из-за кляпа во рту издаю лишь невнятное, приглушенное мычание.
Она уже все поняла и начала действовать. Но она так высоко!
Камера, наблюдавшая за ней, теряет ее из поля зрения, когда Гвен падает. Внимание Джонатана переключается на другой монитор, и я вижу на нем смазанное движение.