Дадли по-прежнему казался недовольным.

– Но, государь, перед завтрашней церемонией нам еще предстоит столько приготовлений. Сыну будет трудно оторваться от…

– Я желаю говорить с ним, – «великодержавным» тоном повторил Эдуард. – И поговорю с ним сегодня же.

– Да, ваше величество, – склонил голову Дадли. – Как только зайдет солнце.

Эдуард вдруг почувствовал, что устал. Очень, очень устал. Он откинулся на спинку стула. Пэтти заскулила и лизнула ему руку.

– С вами все хорошо, ваше величество? – обеспокоенно спросил герцог.

– Да. Все… Хорошо. – Король с усилием выпрямился. – Я буду в своих покоях, – добавил он, хотя не представлял себе, как ему удастся одолеть лестничный подъем. – Пошлите Гиффорда туда, когда он явится.

– Да, государь, – мягко произнес герцог и оставил монарха наедине с его прерывистым дыханием.

Не прошло и часа после заката, когда, как и ожидалось, в дверь спальни Эдуарда постучали. Пэтти громко залаяла, но прекратила немедленно, как только в комнату вошел Гиффорд Дадли.

Некоторое время оба юноши молча изучали друг друга. Гиффорд предсказуемым образом оказался высок, широк в плечах, с резко очерченной квадратной челюстью. Он действительно был миловиден – его отец не соврал, и на какое-то мгновение Эдуард буквально возненавидел Гиффорда за то, что тот так очевидно полон сил и энергии. Однако когда гость склонился в поклоне, король вспомнил, что он король.

– Вы посылали за мной, государь? – пробормотал Гиффорд.

– Да. Прошу садиться. – Оба, испытывая некоторую неловкость, сели. – Я хочу поговорить с вами о Джейн.

– Джейн? – по тону Гиффорда король не мог заключить, спрашивает ли он, соглашается или вообще не понимает, о ком идет речь.

– О вашей будущей жене.

Гиффорд кивнул и почесал правую сторону шеи, причем на лице его появилось выражение, очень похожее на то, какое Эдуард недавно видел у Джейн: этакий мрачный взгляд в лицо неумолимой судьбе.

– Для меня Джейн очень много значит, – начал Эдуард. – Она…

Достаточно превосходных слов для того, чтобы описать Джейн, он не находил.

– Мне еще только предстоит с ней встретиться, – осторожно отвечал Гиффорд, – но я уверен, она весьма… особенный человек.

– Вот именно. – Эдуард подался вперед на стуле. – Что меня беспокоит, Гиффорд, так это…

– Прошу вас, зовите меня Ги, – вставил молодой Дадли.